В результате опроса родителей выяснилось, что отношение к сказкам у них неоднозначное. Треть респондентов считают подобную литературу токсичной, то есть формирующей у детей неправильные модели поведения. Топ токсичных сказок, по мнению участников опроса:

• "Золушка" — 70% опрошенных,

• "Русалочка" — 51%,

• "Морозко" — 45%,

Более 40% также у сказок "Волк и семеро козлят", "Гуси-лебеди", "Колобок", "Крошечка-Хаврошечка", "Сказка о золотой рыбке", на которых выросло не одно поколение детей.

Золушка терпеливо сносит издевательства мачехи и сестёр, как и Настенька из "Морозко". Русалочка гибнет от безответной призрачной любви, Белоснежка слишком пассивна, Красная Шапочка доверчива. С точки зрения современного человека, героини сказок действуют неадекватно, с позиции "жертвы".

Казалось бы, мышь — маленький, неприметный зверёк, который часто появляется в сказках, например, в "Репке" или "Курочке Рябе". Но для древних славян она имела глубокий сакральный смысл. Мышь — носительница душ умерших предков, приходящая ночью доедать хлеб. Так наши предки напоминали себе: духам рода нужно отдавать дань — пищей, памятью, уважением. В ответ они оберегают живых. Поэтому крошечный зверёк способен сделать то, чего не в силах добиться могущественные герои, — вытянуть репку, разбить яйцо…

Даже если родители, посоветовавшись с армией специалистов, подберут идеальный список литературы, в детском саду воспитатель всё равно может прочитать "запрещёнку". Да и классическая литература, с которой ребёнку предстоит познакомиться в школе, тоже не очень способствует формированию интеллекта счастья.

Может быть, как раз сказки и помогут нашим детям, когда те повзрослеют и у них начнутся кризисы 35–40 лет, разобраться, что на самом деле в их жизни главное, что второстепенное, а что вообще в молодости не надо было делать.

У моей не самой благополучной соседки шестеро детей. Живут в одной комнате, спят на трёхярусной кровати и на матрасах на полу. Бегают по двору в метель без шапок и без перчаток, зимой в резиновых сапогах, летом весь день на улице, жрут грязными руками непонятно что, из игрушек палки какие-то. И не болеют никогда! При этом ещё хорошо учатся, двое из них одноклассники моего сына. На собрании их всегда хвалят, участвуют в каких-то олимпиадах, побеждают. Вижу, как помогают матери и отцу: несут сумки из магазина, моют полы в коридоре, выносят мусор.

Мой сын долгожданный, выстраданный, любимый, единственный. Живёт как барин, всё у него есть. Но постоянно болеет: то понос, то запор, то горло, то ухо ноет, то хвост отваливается, то давление (в 11 лет!). Есть гаджеты, игрушки, но он всегда с выражением лица, как будто говна поел. Ест он, кстати, очень выборочно: свинину не ест, курицу — только крылышки, лимонад только одного вида любит. Приношу домой что-нибудь вкусное, а он заявляет: "Опяяяять этот карамельный пудинг, надоело". По дому не помогает, на просьбу вынести мусор отвечает: "Я не слуга". Учится плохо, и это при наличии репетиторов по математике и английскому. Очень хочу отправить его на перевоспитание в эту семью с кучей детей, чтобы он научился ценить то, что имеет.

КЛАССИЧЕСКОЕ БЕССТРАСТИЕ

Как-то в одном интеллигентном обществе зашёл разговор об извечном стремлении модернизма вытеснить из жизни реальное и традиционное искусство и о бесплодности этого стремления. Спор, в сущности, абсолютно бессмысленный, поскольку никто никого в свою веру обратить не может. Одна интеллектуальная дама особенно яростно отстаивала свою точку зрения и в конце концов истерично заявила Леониду Быкову:

— Я, представьте себе, не могу больше переносить Шукшина!

— Это ваша личная проблема, — сказал Быков.

— К счастью, для него это не имеет никакого значения...

У меня есть коллега, который, прогуливаясь по бережку т. н. "Каменного моря" (есть тут у нас такое) нашёл вдруг нечто, что парочкой стабилизаторов из камушков торчало. Не долго думая, он потянул эту фигню, как репку — и вытащил, по его собственным словам, "бомбу". Старую и ржавую.

Как добропорядочный и ответственный бюргер, он положил её в свой рюкзачок и пошёл в ближайшее отделение полиции — заявить о находке.

В полиции всполошились сразу — мол, где нашли? Обозначили ли как-нибудь место? И т. д...

(А по радио уже всех предупреждают, вертолёты слетаются со всех ближайших аэродромов, чтобы отогнать чёртовых туристов от этой долины камней...)

А он им: А чё обозначать-то? Вот она, я её с собой принёс — и ставит рюкзачок на стол...

Думаю, это был единственный случай в истории австрийской государственности, когда в полицейском участке осталось лишь гражданское лицо и ни одного полицейского...

Потом оказалось, что это была никакая не бомба, а миномётная мина.

Приехали сапёры и увезли её с собой в специальном ящике.

А коллега этот всё ещё у нас работает, ездит на автопогрузчике.

Я его побаиваюсь, если честно.

"Во время следственных мероприятий главное – не выйти на самих себя".

В дальних поездках Соня любила, когда за рулем был Марк, старшенький. Марк за рулем был идеален. Ехал как скорая – никуда не торопясь, при этом быстрее всех. Даже уворачиваясь от [мав]ров без страховки, был спокоен и безмятежен, как цветок лотоса у подножия Храма Истины.