Родилась мама. Бабушка стала исправно принимать лекарства, пока через несколько лет не бросила это занятие. В обострения она могла кидаться на маленькую маму и с кулаками, и с ножом и просто что-то кричать, даже пытаться покончить с собой. Когда у мамы в 13 лет начались неожиданные скачки настроения, бабушка списала это на подростковый период, пока прабабушка сама не отвела внучку к врачу. Биполярное расстройство.

Мама, насмотревшись на свою мать, лекарства принимала без вопросов, пока не встретила свою первую любовь и не перестала принимать таблетки, чтобы он не считал её больной. После расставания из-за сильного стресса её накрыло, и она свалила с друзьями в другой город, где переспала с малознакомым парнем и забеременела мной.

С этого периода приём лекарств стал периодическим. Ещё в семь лет я поняла, что и с мамой, и с бабушкой что-то не так. Когда у мамы случались депрессивные периоды, я снимала шторы, чтобы она на них не повесилась, прятала ножи и вилки, абсолютно все лекарства, даже выломала шпингалет в нашей ванной, чтобы она не могла там закрываться. После школы сразу домой, чтобы следить за ней. Разумеется, в такой нездоровой обстановке и не с самыми здоровыми родственниками я не могла вырасти нормальной. У меня прогрессировало ОКР.

Когда на горизонте маячили более-менее серьёзные отношения, я сразу предупреждала партнёров о моей наследственности, что я никогда не рожу ребёнка. Многие уходили, но я не в обиде. Лучше так, чем в розовых мечтах. Некоторые говорили, что для них это неважно.

Сейчас мне 29 лет. У меня нет и никогда не будет детей, потому что я сделала себе перевязку труб. Я не хочу обрекать ребёнка на страдания. Даже если он родится здоровый, неизвестно в каком поколении наши заболевания о себе напомнят. У меня есть любимый мужчина, который в курсе всего и всё понимает.

Бабушки в живых нет. Мама снова лечится, а я ненавижу нашу семью за то, что никогда не смогу быть нормальным человеком и иметь нормальную семью, но очень хочу, чтобы всё закончилось на мне.