Свои 5 копеек на тему списывания.

1995 год, МАМИ, ну тогда то он назывался МГААТМ, то есть автомобильного и тракторного машиностроения. В моей группе профилирующий предмет — это технология мех. обработки. Это про то, как какую либо хитрую заготовку в станок установить, что бы и обработать можно было, и что бы эта самая деталюга в лоб кому не отлетела. Ну всякие расчеты про кривизну зуба бура, и прочее. Формулы космические и многозначные, коэффициенты поправок, расширений инструмента, материала заготовки и прочее.

Сложность в том, что преподавал эту премудрость Зав. кафедрой по фамилии Шандров (фамилии менять не буду — это историческая личность).

Особенность этого преподавателя была в том, что он сам осознавал сложность своего предмета и пересдавать к нему можно было ходить неограниченно большое количество раз (ну не сам же он к себе допуск выписывать будет). Прийдя в первый раз сдаваться всех сажали в общий поток — тут списать еще можно было, а вот дальше... На последующих пересдачах сажал в ряд перед собой не более 3-х студентов и внимательно смотрел за процессом написания ответов на билет. За малейший взгляд куда либо — на переподготовку до следующего раза. Учили мы конечно серьезно, но 2 тома космических по длинне и смыслу формул — не для нежного ума пятикурсников. После нескольких неудачных пересдач выход был найден. В книжном магазине были закуплены обыкновенные шариковые ручки, корпус которых представлял собой в сечении восьмигранник. 8 больших удобных граней, на которые с помощью острой иголки был нанесен полный перечень формул за оба семестра. Расчет был на то, что ручку-то студент всегда вправе использовать свою, да и замена ручки во время экзамена — полное легальное право студента. Для того, чтобы списать формулу, было нужно только поймать свет от окна на грань ручки — и формула как на ладони. В то время, как если световой блик не пойман, то с 40 см уже ничего не видно. Когда Ваш покорный слуга отвечал в личном зачете на дополнительные вопросы - то тоже, выявляя свою нервозность, что на экзамене естественно, сидя перед светлыми очами, то нервно перебирал шариковые ручки и найдя подходящую, крутил ее в пальцах и якобы из памяти выводил соответствующую формулу. Эффект еще тот, когда студент "скрипя извилиной" на глазах преподавателя вырисовывает что либо грандиозное — это не хухры-мухры или динамик под манжетом рубашки, это явная реальная заявка на то, что действительно выучил.

Хотели после получения дипломов подарить Шандрову полный курс "технологии" на ручках — да разлетелись кто куда, так и не сложилось).

Паганель.

Воспоминание из далёкой студенческой жизни.

Комната в студенческом общежитии на четверых. Спали все на металлических панцирных кроватях. В углу висит стандартная радиоточка.

Моя кровать — ближайшая к этой радиоточке.

Как обычно, вечером она что-то там вещала, а в 24:00, как положено, замолчала. Естественно никто не подумал убрать громкость. И вот ранним утром, в 6:00, начинает играть Гимн Украины. Ещё очень хочется спать, но под пронзительную музыку — не получается. Я дальше слушать: "Доброго ранку Украiно! " не могу и решаю выключить радиоточку. Вставать с кровати и подходить к радио не было сил, поэтому тянусь с кровати к выключателю опираясь ногами на спинку кровати. В это время крючки, на которых крепилась сетка кровати к спинке, ломаются, спинка со страшным грохотом плашмя падает на пол.

Трое коллег-студентов спят как ни в чём не бывало.

Радио конечно выключил, а спать очень хочется.

Лег на кровать, которая стояла под углом, а чтобы не съезжать, схватился рукой за прутья головной спинки попутно зафиксировав в ней подушку, да так и заснул — вот что значит молодость!

Проснулся от солдафонского роготота своих однокашников.

А комендант общежития, после рассказанной истории, смеясь выдала новую кровать.

— У вас пары во сколько начинаются?

— По-разному. Говорят, что есть такие, что в 8-30 начинаются... Но я на таких никогда не был

Пора покаяться в грехе молодости…

Будучи студентом, жил в общаге и вечно холодил голодным, поскольку стабильной халтуры не было. Периодически сдавал кровь за бабки, но это, конечно, не заработок. Даже на дешевую студенческую столовку, где кормили тогда буквально за копейки, этих самых копеек не хватало.

Но в тот раз я на обед наскреб и двинулся на праздник живота. От второго блюда, опять-таки из-за недостатка средств, я мог и отказаться, но от горяченьких щец – никогда.

Щи обычно отпускала одна и та же толстая задумчиво-мечтательная тетка. Справа от нее на подставке стоял чан с теми самыми жиденькими щами, выше ярусом – горка пустых тарелок, а слева – тарелка с кусками мяса. Отпуская клиента, она брала пустую тарелку, бросала туда один кусочек из тарелки с мясом, а потом вливала два половника жидкости.

И вот подхожу я к ней на позицию, а она, как обычно, смотрит мечтательно вдаль, думая, вероятно, о бренности земного бытия, и наливает два половника щей, но не в пустую тарелку, а в ту, что битком набита мясом! Я проглотил слюну и совесть, молча эту тарелку забрал и сел в самый уголок, чтоб мне никто не мешал наслаждаться развратом.

Чавкая и давясь, я подчистую сожрал все эти примерно так 25-30 порций.

Нехороший, конечно, поступок, и Всевышний меня наказал: ТАК в жизни мне больше никогда не везло.

Друг первый раз в общаге.

— Ты когда-нибудь кипятил воду для чая на сковородке?

— я вижу, тебя там учат выживать в условиях общаги?

— Не, мы сами учимся. А куда деваться? Чайника нет, единственная кастрюлька занята супом. Из оставшейся металлической посуды только сковорода. А чаю сладенького очень хочется...