— Ранил!

— Б 6

— Убил!

— Ставлю Лелека и Болека против Дональда!

Это ее одноклассники пришли после школы в гости и жестоко рубились в Морской бой на фантики.

Мода тогда у них была такая. В карты в третьем классе, вроде бы еще рано, в шахматы – скучно, а в Морской бой – самое оно.

Я не препятствовал — дело молодое, только иногда просовывал строгое лицо в дверь и просил вести себя потише, карапузы сдавленно хихикали, но на некоторое время затихали.

Вдруг, ни с того ни с сего, в мою комнату вошла Нина вся в слезах и вздрагивая от всхлипываний, сбивчиво рассказала:

— Я проиграла все свои девять фантиков, потом хотела отыграться, поставила твою "Катю" и опять проигра-а-а-а-л-а-а-а…

От злости, я чуть магнитофон об пол не разбил. "Катя", была гордостью моей коллекции, почти новенькая, дореволюционная сотня с портретом Екатерины, Вообще-то, если честно, у меня их было две, но ведь это не повод брать чужое без спроса, да еще и проигрывать своим паршивым пионерам…

В бешенстве, я вбежал в подпольное "игорное заведение", но увидев вусмерть перепуганные лица детишек, несколько подостыл, даже свою "Катю" отбирать не стал.

Выигрыш – есть выигрыш, святое дело…

Разогнав игроков поганой метлой по домам, я закрылся у себя в комнате и загрустил.

Через пару часов, сестра выждала подходящий момент, виновато подошла ко мне и с энтузиазмом заговорила:

— Пожалуйста, дай мне вторую "Катю", я с ней завтра в школе обязательно отыграюсь, вот увидишь. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...

Я посмотрел на Нину и мне стало ее дико жаль. Жаль от того, что эту маленькую наивную девочку в розовых очечках, мне придется сейчас окунуть в паскудную взрослую жизнь, с ее непионерским коварством и обманом, но уж очень мне хотелось вернуть назад свою "Катеньку".

Вручил сестре оставшуюся реликвию и в двух словах объяснил, как нужно играть в Морской бой, чтобы гарантированно выигрывать.

Бедная моя пионерка от этих объяснений испытала настоящий культурный шок и после этого полночи не спала — все размышляла над беспредельностью человеческой подлости. После такого и в Деда Мороза запросто верить перестанешь…

Это же уму не постижимо, как это можно – НЕ РИСОВАТЬ СВОИ КОРАБЛИ!?

На следующий день сестра пришла из школы позже обычного и в каком-то странном возбуждении, в одной руке, портфель, а в другой, почему-то, книжки и тетрадки.

С порога она торжественно вручила двух моих "Катенек" и я зачем-то спросил:

— Нина, а почему учебники и тетради у тебя в руках, а не в портфеле?

Нина отложила горку книг, открыла свой портфель и из него, как из детского рога изобилия, на пол посыпались сотни и сотни разноцветных фантиков, открыток и календариков, всех видов и размеров…

Я потихоньку вышел из ступора и сказал:

— Завтра же пойдешь и раздашь обратно все выигранные фантики и больше никогда в жизни в Морской бой не играй, а то я схожу в школу и расскажу – как ты все это выиграла

…С тех пор сестра и вправду забросила азартные игры, а в Деда Мороза, по-моему, верить так и не перестала...

Не будет слез, истерик, апатии. Видимо, я ошибался. Когда мы только начали встречаться, депрессия уже у нее была. Конечно, я хотел (да и хочу) самого лучшего для нее, потому без проблем оплачивал все сессии и медикаменты, обеспечивал ее, чтобы ей не приходилось работать. Делал все, что мог, сидел с ней рыдающей часами, успокаивал; мы ходили (сейчас — нет) на общую психотерапию, где я получал рекомендации о том, как мне себя правильно вести. Сейчас я уже не могу это выносить. Я за[дол]бался приходить домой и видеть апатию, уходить из дома и видеть апатию. Ни ласки, ни тепла, ни заботы, ни поцелуев — ничего из того, что я в свою очередь давал ей. Мы даже, с@ка, не женаты, ведь она боится быть женой, ведь это слишком большая ответственность и это давит.

Я, походу, [ч]удак, потому что не могу выкинуть из головы, что за все время, что я с ней, я потерял и время, и себя. После одной из сессий она преподнесла мне потрясающий вывод — я во всем виноват. Ей психотерапевт сказала, что я слишком забочусь и "запираю ее в вакуум", вот если бы я этого не делал, все бы было нормально. Я этому выводу даже не удивлен. На протяжении этих лет она находит все больше и больше виновных в своем состоянии: мама, папа, брат, тетя, дядя, одноклассники, однокурсники, общество вообще. Теперь это я.

Пишу этот секрет, сидя в машине на парковке перед домом, и не хочу Показать ещё подниматься никуда, ведь знаю, что дома встречу унылое уставшее лицо, услышу, сколько панических атак она перенесла за то время, пока меня не было, сколько плакала; а на вопрос, почему она не выпила медикаменты, ответит: "Ты мне их в таблетницу не положил, за[дол]бал".

Господи, как же я хочу хотя бы в один вечер прийти домой на горячий ужин, заняться ceксом, а потом посмотреть с ней киношку, или просто поспать в обнимку, но все, что у меня есть обычно — грязная посуда по всей квартире и кулак, который я уже трахаю уже восьмой месяц.

Походу, я правда во всем виноват.

Недавно Усама узнал, что правозащитные организации ищут людей, которые могли бы принять у себя несовершеннолетних просителей убежища без сопровождения взрослых. И решил взять на себя роль сопровождающего.

И подписал контракт с Управлением по делам молодежи Гладбека о приеме двух несовершеннолетних, которые, как и он, родились тоже 1 января (звезды сошлись).

Согласно контракту, Усама получал от управления по делам молодежи 4074 евро в месяц только за двоих молодых людей.

Но этого мало, и Усама поставил бизнес на поток. Стал принимать еще больше "молодых людей".

Всех – в свою квартиру. Как говорится, в тесноте да не в обиде.

Поскольку денюжки текли ему рекой, он переехал в более просторную квартиру, и вывел бизнес-проект на новый еще более высокий уровень: теперь "молодые люди" валят к нему тучей: 13/14/15/16/17-летние.

В своей квартире он умудряется втиснуть одновременно по пять-шесть человек, которые живут как в бомжатнике.

Зато Усама становится крутым бизнесменом и зарабатывает в месяц 13 тысяч евро. Человек нашел себя на чужбине.

Хэппи-энд!