положено, стали накрывать поляну, быстро распределили обязанности – кто костерок налаивает, кто угли раздувает, кто шампуры пристраивает. Кто салатик нарубает, кто и разливает по рюмкам. А один мужичок в процессе приготовлений отлынивал, зато для отех самых напитков вместо обычной рюмки выставил насупротив себя здоровенную эмалированную кружку.

Все слегка офигели. Типа, ну, Витек, ты даёшь – как готовиться, так тя и видно не было, а как эт самое, дык намылился большой кружкой хлебать. А

Витек, эдакий синячок неопределённого возраста, где-то от 50 до 70, смутился и грит, нальёте мне как всем, боле не надо, просто мне из кружки сподобней.

Ладно, пропустили по первой, по второй и т. д. Раззговоры, то да сё, и кто-то чего-то выдал, пошёл вспоминательный поцесс у других, другие к слову – как обычно. Слово за слово, байки, анекдоты. И мне прискакал на ум анек, безотносительно к присутствующим, как алкалоиды готовили поляну, а один вроде как сачковал. Ему дружбаны:

— Ты б колбаску нарезал!

А он:

– Не могу, руки дрожат.

— Дык хотя б по стаканам разлей!

— Рад бы – да руки дрожат!

— А чёж ты вообще-то могёшь?

— Ну, как – могу посолить!

В нашей честной лодочно-рыболовной компании все заржали. Кроме Витька:

— Чё смешного? Допьётесь до мого – тоже будут руки дрожать!

И тут все заметили, что у него уже был порядочный тремор и кружку в дрожащей правой руке придерживал тоже дрожащей, но в другие стороны левой – колебания взаимно гасились, хотя полного гашения не достигали.

Вот и пил из неё, чтобы не расплескать ни одной драгоценной капли.

... А до меня дошло, что применять умеючи надо не только марксизм, но и осторожно рассказывать анекдоты. Ну, чтоб случайно не задеть ранимые души уже далеко продвинутых алкалоидов.

добавляется в клей соль, как коагулянт и такой клей долго мешали, наматывая сам клей на палку. В ведре (банке) оставалась мутная жидкость с ярко выраженным запахом спирта — эту дрянь и пили. Если была возможность, коагуляцию механизировали с помощью дрели или сверлильного станка. Но это так — присказка.

А теперь — сказка.

Мой друг некоторое время работал на одном заводе в Москве, где делали какие-то авиационные детали. Там для чего-то использовалась некая техническая жикость: смесь спирта с ацетоном. Пропорцию я точную не знаю. Но не в этом суть. Ацетон пить нельзя — яд. А спирт — очень хочется. Но как их разделить. Не знаю кому пришла в голову великолепная идея: ацетон испаряется быстрее спирта. Но если просто налить в открытую посуду, то ждать придется до второго пришествия. Надо процесс ускорить.

А как? Правильно! Нагреть! Итак рецепт, реализованный рабочим классом:

— Наливаем эту дрянь в ведро.

— Поджигаем и ждем. Пламя, помимо всего прочего, прекрасный индикатор процесса: ацетон горит рыжим пламенем, а спирт голубым.

— Кода пламя из рыжего приобретает голубой окрас, это означает, что ацетон выгорел и остался один спирт.

— Остается это дело погасить: накрываем ведро брезентом или фанерой.

— Вуаля. Мушкательвейн готов. Менделеев отдыхает.