Недавно тут товарищи и коллеги взялись обсуждать потребление самогона из буряка. Тема, безусловно, непростая.

Как-то распространилось это слово на "б" по необъятной нашей Родине. Даже моя невестка Марина, человек сугубо северный, говоря "бурак", имеет в виду не столько "цилиндрический сосуд из бересты", сколько всё же свёклу.

Так вот, в 70-е XX века в общагу Володя Борисенко привозит из Донецка самогон именно из неё. Нас, воспитанных в известной степени на "Гызыл шербете", "Далляре", "Трёх семёрках" и, прости господи, "Солнцедаре", удивить было сложно. Вскрыли бутылку...

Мамма миа, ЁТМ — примерно такими восклицаниями отреагировал коллектив. Пить ЭТО было практически невозможно! Жуткий дух распространился в комнате и как бы тяжёлыми слоями нехотя потянулся к форточке.

Такого мы ещё не встречали.

После нескольких минут оцепенения Володе пришла в голову дьявольски блестящая мысль:

— Играем в покер. Проигравший пьёт стопарь этого изделия! Проиграет ещё — пьёт снова!

Согласились очень быстро — каждый, похоже, надеялся на то, что "кто угодно, только не я".

Без ненужной скромности скажу, что раньше я не так уж часто "вылетал" в ходе наших баталий. Однако пока человек играет на трубе... — сами знаете, что творится наверху или ещё где-то там.

Бац! Я продул!

И до сих пор клянусь — не специально!

Приятели вытянули шеи в мою сторону, словно средневековые благочестивые прихожане, приглашённые на площадь к Джордано Бруно или Яну Гусу. До сих пор с лёгкой долей неприязни вспоминаю жадное любопытство, читаемое в их глазах...

Однако ж проигравший не умер и не заплакал. Для удержания молодецкого вида я почти не поморщился.

Едем дальше. Снова проигрываю.

Ну, не так уж он и невыносим, этот напиток...

В глазах игроков начинает читаться сомнение в моей искренности.

Третий раз!

На площади возникает шум и гам. Праведность участников зрелища улетучивается быстрее тяжкого запаха первача. Сжигаемый, похоже, как-то не очень сильно переживает! Ещё немного и, наплевав на всякие факторы сдерживания, приятели наперебой подставляют стаканы.

... Я уже как-то признавался здесь, что не раз становился жертвой детренированности. Это случалось с шахматами. То же произошло и с покером. Спустя двадцать лет сел за стол и вынужден был бросить карты. Ни черта не вспомню, хоть тресни!

И самогон уж точно бы не помог.

P. S. Такова серенада о самогоне. Не могу, однако, допустить в ней совсем уж заунывные мотивы.

Серенада — та же песня. А хороший поэт сказал: "Не надо, ребята, о песне тужить! "

Поэтому поставим на стол коньячок. А ещё лучше — водочку.

Новые песни придумала жизнь!

Выработанная с годами сверхспособность не выходить на работу по выходным до последнего момента безотказно применялась. Эту способности нужно не только просто лелеять, но и необходимо подкреплять практическими тренингами и ухитряться при этом не портить карму в рабочие дни.

Все накопленные аргументы оказались бессильны перед обстоятельствами:

Вечером мне позвонила подруга и позвала гулять. Мы долго с ней гуляли. Когда попрощались, было около 12 ночи. Моя дорога проходит через ж/д. Подходя к рельсам, я увидела на них странный силуэт. Он причмокивал и издавал странный хрип. Я наступила на ветку, которая с громким звуком сломалась. ОНО меня увидело. ОНО было низкого роста и всё скрученное. ОНО завыло и понеслось на меня!

Это был наш местный алкаш Толик, который разбил бутылку водки и слизывал её, чтобы не пропадало. А увидев меня, решил подбежать и поздороваться. И заодно попросить денег на вторую бутылку. Фууух.

Мои соседи — восторг просто! Весь день тусили, песни горланили, бухали. Сижу, звонок в дверь. Стоит соседка, шатается: "Вы нас топите! "Спрашиваю: "Где топим? "Пошли смотреть. Прихожу, она мне на кухне на пол тычет, мол, вот. А там банка с солёными огурцами разбитая на полу.

Отпуск у меня. Роскошный — четыре дня в Швеции. Другого не предвидится. С подругой Таней поехали. Я сто раз была, она нет. Я говорю: надо бухла взять побольше из дому, а то знаю я шведские порядки.

Взяли. Еще по дороге прикупили.

Глядь — отпуск кончается, а бухло нет. Назад везти позор. Давай, говорю, по ночам пить, а что делать.