Моя карьера началась в скромном колхозе. Будучи колхозным стипендиатом (помогла дружба отца-доктора с председателем), я после окончания юридического техникума должен был отработать в нем не мене трех лет.

Колхоз, как известно — дело добровольное. Всякие там истории бывали, но больше всего запомнилась одна. Если кто не знает, кроме основной работы в колхозах был еще такой вид трудовой повинности как "ланки". Если кратко, то "ланка" представляла из себя участок поля, который ты должен был полоть вручную. Обрабатывали так подсолнечник, сахарную свеклу и кукурузу. О гербицидах, пестицидах и прочей дряни тогда не слышали и потому — тяпка в руки, вот твои 1-1,5 гектара (пять или шесть рядков уходящей к горизонту еле заметной в сорняках поросли) и вперед. За "ланку" платили натурой погектарно (за один гектар обработки). За сахарную свеклу давали 100-150 кг сахара за гектар (потому на них записывались иногда семьями), за подсолнечник — 150-200 кг семян подсолнечника, из которого получалось около 40 литров ароматнейшего масла на колхозной же маслобойне (с белым свежим хлебом, крупной солью... м-м-м-м... слюна побежала от воспоминаний), а за кукурузу давали 100-150 кг зерна кукурузного (первейший корм для домашней птицы и скотины).

Свеклу и кукурузу надо было пропалывать дважды с интервалом вроде бы в месяц (уже не помню). А подсолнечник было достаточно пройти раз — и пока росли новые сорняки, он успевал вымахать так, что забивал любую траву.

Так вот, как-то случилась ситуация, что пришлось мне как молодому специалисту заниматься записью народа на прополку этих "ланок". Пришлось походить по дворам и поразил меня один дворик. Захожу — дом — типичная украинская мазанка, соломенная крыша под рубероидом, дворик чистый, собаки нет. Я окликаю:

— Есть кто дома?

Через минутку выходит, прихрамывая, старушка, что называется — божий одуванчик. Маленькая, сухонькая, с палочкой. Я коротко рассказываю про "ланки", типа правление колхоза приглашает желающих, а сам кручу головой — есть кто здоровый взрослый во дворе — слышу хрюканье, кудахтанье, значит живность есть, кто-то должен же ухаживать.

Старушка буквально расцвела. Разулыбалась, благодарила, что не забывает правление пенсионеров, рассказала, что она на пенсии уже лет 15, что дети и внуки в городе, а она сама, здоровье не то уже, ногу вот потянула недавно... Тут я уж было собрался попрощаться и уходить, но она меня огорошила:

— Здоровье не то уже, но ГЕКТАРА ТРИ кукурузы я возьму, запишите меня.

Увидев мою огорошенную физиономию — ведь кукурузу надо дважды полоть, она весело рассмеялась и сразу будто помолодела:

— А что Вы думаете, я по молодости по 20 гектар полола! После войны какая техника была? Тяпка, коса, лопата да вилы! А мужиков раз-два и обчелся, вот мы и выходили на поля бригадами. С утра по холодку на поле с тяпкой, потом на ферму с вилами. Так и поднимали колхоз...

И слова ее не были хвастовством. Больше всего на этих "ланках" меня поражали скромные сельские бабульки. Встанут на рядок — и как трактор — чисто после них и аккуратно. И вроде скупо так, экономно, тяпают а ни одного сорняка. И быстро. Поднял голову, она уже метрах в пяти, второй раз поднял, она метрах в двадцати, доползаешь до середины рядка — а она уже навстречу тебе по соседнему идет и так скупо, экономно тяпает...

С тех пор прошло 30 лет. Колхоз разворован и растаскан, фермы заброшены, на полях колхозных резвятся мощные "Кейсы", "Джон Диры" и "Клаасы" агрофирмы, захапавшей почти всю землю в районе. Поля засыпаются гербицидами и генномодифицированным зерном. А у меня нет-нет да и мелькнет та старушка перед глазами. Как воспоминание... как пример... как укор.

— Здоровье у меня

Володя – профессор моего университета. Но он на другом факультете, он химик. И я с ним раз в два месяца хожу на ланч. Обсуждаем мы его бурную личную жизнь. Он только о ней и говорит. Интересно очень! У него каждые два месяца новая девушка, которая дико хочет выйти за него замуж. А он думает. Сомневается, взвешивает. И думает он по-профессорски,

— А вы знаете, у вашего мужа любовница?

— А вы знаете, что у него есть жена? — ехидно ответила я.

— Да вы что! — возмутилась трубка. — Это не я!

— Ну и не я!

— Тогда кто? — растерянно спросила трубка.

— Конь в пальто, — намеренно перековеркала я и отключилась.

Мужа у меня не было, но

Все мои мужчины были с устойчивой психикой, неэмоциональные (у каждого была специальность, которая предполагала холодную голову, циничное восприятие), все считали их абсолютно нормальными людьми, спокойными, всю жизнь они таковыми и являлись. Уже четвертому мужчине меньше чем за год я раскачиваю психику. Вне зависимости от возраста, должности. Через год отношений они рушат все вокруг, бьются головой об пол, орут, как сумасшедшие, плачут, не улыбаются, у них нет мотивации что-то делать, они всего боятся, вспышки гнева происходят моментально. Каждый из них — потенциальный пациент психушки, у них просто срывает крышу после отношений со мной. Между собой они незнакомы. Больше отношений строить не буду, у меня явные проблемы, похоже, я энергетический вампир, который доводит своих партнеров до дурки...

Снега в наших краях за зиму навалило знатно. Уборочная техника сгребла его с дорог и тротуаров, вымахали по бокам двухметровые брустверы. Изредка температура решается подняться чуть выше нуля, тогда эти сугробы слегка обтекают. Наутро ударяет морозец, получается новый тотальный гололед. Посреди этого ужаса бредет малыш в соседний садик под руку с ветхой старушкой, поскальзывается часто, с тоской спрашивает:

— Когда же эта зима закончится?

— Потерпи немножко, неделечек пять, снег весь растает — утешает его бабушка.

Он недоверчиво косится — снега нависают как айсберги, вдвое выше его роста.

Какой осторожный оптимизм! — восхитился я — к маю он уж точно растает!

А потом дошло — малыш настроится на пять недель ожидания, и первый по-настоящему теплый весенний день окажется для него восхитительным сюрпризом.