этом неустойчивом чего-нить крайне обидное и смешное! "Мужик как мужик, без особых примет. Плащик недешёвый, ботинки чищены. Ну, может, чуть плотнее обычного. В общем, ничего более обидного, чем "глаза разуй! ", я бы не придумал. Но дед был внимателен к деталям, как Шерлок Холмс. После минуты его речи всем стало ясно, что перед нами жирный импотент, и к тому же педик. Особенно хорошо получилось у деда описание финансов этого мужика:

— Чё разожрался-то так? Кредитов набрал, теперь только на гамбургеры и хватает. Плащик нацепил единственный приличный, а сам на метро едет, ночевать в какую-то ж…! (эта ветка метро действительно ведёт в хреновый район города). "Под плащом костюмчик обсосанный за три тысячи, а под ним рвань! Потому что снимать не перед бабой! И чё так поздно домой-то возвращаешься, с портфельчиком? Опять по домам пылесосы всучивал? Здрасстье, встречайте, пылесосы от. уесоса! Ещё улыбочку нацепил идиотскую! Натаскали вас лыбиться перед клиентом, а в глазах-то ужас! Значит, прямо в точку я попал? Не ссы, бить не буду! "

Дед в самом деле был крепок, свеж и готов постоять за себя. Чего нельзя было сказать о разоблачённом продавце пылесосов. Видимо, дед сразу почувствовал эту его слабину и был рад, что вывел нормального с виду мужика наружу. Пассажиры смотрели на дядечку в плаще с любопытством. Тот не то чтобы лыбился, но выражение лица сохранял приветливое. В данной ситуации выглядело это крайне фальшиво. Спас его зазвонивший сотик, за окнами уже начала мелькать платформа Пролетарки. Дядечка быстро заговорил в трубку на незнакомом мне языке, сказал деду сорри, вручил ему пятитысячную бумажку, улыбнулся и поспешно вышел. Дед взял купюру эффектным жестом, как бы намереваясь тут же презрительно разорвать её к чертям на мелкие кусочки. Но залюбовался видимо ноликами, спрятал в карман. Теперь весь вагон посматривал на него довольно иронически. Дед снова начал закипать. К нему обратился весёлый пролетарий, сидевший рядом:

— Дед, ты давай ещё к кому-нибудь прицепись, врежь правду-матку! На Выхино выйдешь миллионером!

— Ага, наши дадут! – горько произнёс дед. На его брови виднелась недавняя ссадина…

от имени автора.

Ехал я осенью, вез фетр с западной Украины. И хоть прицеп был забит под завязку, но это всего лишь 2 тонны. А тягач у меня 7 тонн и еще прицеп 7 тонн — можно сказать порожняком иду, веса нету. Переваливаю я через перевал и начинаю потихоньку спускаться. Но до перевала температура была плюсовая, а за перевалом уже минус. И как-то я это сразу не отметил. Тут вижу, внизу, с моторикой Вицына, которым Никулин и Моргунов в "Кавказкой пленнице" машину останавливали, гаишник мечется, палкой машет, останавливает меня. Ну я начинаю нажимать на тормоза, и тут понимаю, что дорога покрыта слоем льда, и остановиться у меня не получается. Но все оказалось не так плохо, начало у меня от нажатия тормозов потихоньку в сторону прицеп сносить, и в результате незадолго до гаишника прибило меня всем боком к заснеженному склону. Выбрался гаишник из сугроба, в который он уже успел запрыгнуть при виде приближающегося... дальнобоя, и подошел ко мне. Говорит, мол, не нужно пока дальше ехать, скользко очень. Приедет скоро геологический тягач на гусеницах, и он придержит меня, чтобы я спустился вниз. Ну покурили, а тут и тягач подъезжает. Сидит в люке парень, обещает беспроблемный спуск. Зацепил меня сзади за прицеп танковым тросом — своим левым крюком за мой правый и двинулись мы потихоньку вниз. Едем мы, едем и тут я понимаю, что как-то быстро мы уже едем. Гляжу в левое зеркало — не вижу тягача. Гляжу в правое — а он оказыватся рядом со мной боком едет. И тут я начинаю понимать: фура у меня с прицепом и грузом 16 тонн, а этот тягач — хорошо если 5. Какое-то время он поупирался своими траками, но 16 тонн его развернули боком за счет диагонального зацепа троса. А боком он получился как на коньках, и вот на этих коньках он и начал меня обгонять. Но мне же нельзя ему дать меня обогнать, он же тросом зацеплен — может мне прицеп в сторону сдернуть, и тогда нам уже совсем весело будет. Прижимаю я газ, и начинаю его обходить. Думаю, дерну немножко — может выровняю. Добавил газу, обошел, дернул. Исчез он справа... слева начал меня "на коньках" обходить. Все бы хорошо, но этот спуск заканчивается достаточно крутым поворотом и мостом. А прямо там не ехать, а лететь придется, и лететь долго. Но делать нечего, дергаю я его дальше, и так слева на право и обратно его перебрасываю. Судьба была милостива, перед самым поворотом я его уже так забросил, что он слетел в кювет, и я им в снегу и земле заякорился. Хорошо заякорился, думал сцепку порвет. Когда машина остановилась, я сидел спиной в лобовом стекле, держась руками за руль — выбросило меня туда. Но зато стоим... Тишина, птички поют. Ну да, нету там зимой никаких певчих птичек, но они все равно в голове поют. Выползаю я потихоньку из кабины, и иду к тягачу. Позвал несколько раз водителя, а он что-то не отзывается. Ну вылез я на верх, гляжу на него в люк, а свежевыпавший снег рядом по сравнению с его лицом совсем черным кажется. И говорить он как-то не может, только согласными и заикаясь. Ну снял я с себя его трос, поблагодарил его и вывернул на мост. А он, кажется, прямо по бездорожью через горку дернул в свое стойбище — во всяком случае ни одного дальнобоя он кажется больше спускать не собирался.