Помню, как за случайно испорченный пульт от телевизора он толкнул меня в ведро с грязной водой, которой мама мыла пол, и бил мокрой тряпкой. За то, что я не смог во втором классе переписать правильно предложение из учебника в тетрадь, он ударил меня лицом об стол. Однажды из-за какого-то проступка он посадил меня в машину, отвёз на пустырь рядом с заброшенным домом, оставил там и уехал, сказав, что это детдом.

Детдом вообще был любимой страшилкой — им меня пугали до подросткового возраста. Получил оценку хуже, чем одноклассник — в детдом. Плохо вымыл за собой тарелку — туда же.

Мама в скандалы не вмешивалась, если папа начинал злиться, она молча уходила в другую комнату. К 14 годам я научился по силе, с которой папа закрывает входную дверь, определять, в каком он настроении, и при необходимости не попадаться на глаза.

Как только в 20 лет у меня появилась возможность, я съехал от родителей. Это было трудно, потому что до 20 лет они даже не отпускали меня куда-то с ночёвкой, а домой я должен был приходить в 10 вечера, иначе был риск остаться спать на подоконнике в подъезде.

Сейчас, благодаря психотерапии, я на них больше не злюсь. Я понимаю, что они в том возрасте не были готовы к ребёнку и не знали, что со мной делать. К младшему брату, который был запланированным и желанным, они относятся гораздо лояльные. Мне было очень больно осознавать, что я не нужен, но и с этим я справился. Поддерживаю с семьёй более или менее близкие отношения, интересуюсь их жизнью и успехами. Но, увы, моё пограничное расстройство личности уже никуда от меня не денется.