НИКОГДА НЕ СДАВАЙСЯ!

История эта произошла со мной в начале осени 1993. Тогда учился на 1-м курсе Ташкентского Высшего Общевойскового Командного Училища. Вообще-то я после срочной службы подавал рапорт в одно из лётных училищ, но узбеки в том году решили курсантов в Россию не отправлять, а учить у себя. Так в 1993 году в Ташкентское ВОКУ кроме курсантов-пехотинцев набрали взвод пограничников, взвод артиллеристов, взвод замполитов и роту лётчиков. Жили мы в 5-этажной казарме, напротив казармы была санчасть, а немного левее караулка и гауптвахта, между санчастью и "губой" был летний умывальник. Мы все вернулись с обкатки танками и вечером наш ротный поставил задачу, чтоб к утру форма была постирана и поглажена, а ещё представил нам нового старшину. С этого собственно история и началась.

В 1-м взводе большая часть курсантов была из местных, я в том числе. Мы решили воспользоваться всеобщей суматохой и банно-прачечную ночь провести по домам. Минут тридцать мы маячили перед глазами у нового старшины, а потом под предлогом того, что до 5-го этажа вода плохо доходит, да и места в умывальнике мало, мы отпросились стираться в умывальник между "губой" и санчастью. Далее, минуя умывальник, мы дружно перемахнули забор и разошлись каждый в свою сторону. Мне было по пути с одним из курсантов – Артуром, у которого какая-то дальняя родственница жила рядом с училищем и он держал там "гражданку". Артур переоделся и мы рванули по улице генерала Петрова, в надежде что нас догонит какой-нибудь трамвай, которые так поздно уже практически не ходили. Через две остановки, в районе Паркентского базара мы встретили двух курсантов из взвода пограничников. Вчетвером мы могли уже и за такси заплатить. Но, не прождав и пары минут, мы увидели выезжающего из темноты офицера. Это оказался командир взвода пограничников лейтенант с говорящей фамилией – Несговоров. Бежать было поздно. Несговоров велел нам через 10 минут доложить дежурному по училищу, что он задержал нас в самоволке. А потом своим ходом проследовать на гауптвахту. Скомандовал нам: "бегом марш! " и уехал. Пробежав сотню метров я развернулся, догнал Артура и мы продолжили путь домой. А пограничники побежали в училище. Ночью я постирался, погладился и утром с первым трамваем вернулся в училище ещё до подъёма.

Через день, во время занятий, ко мне подошёл мой взводный лейтенант Норматов:

— Ты где был прошлой ночью?

— В казарме спал. – Честно признался я.

— А позапрошлой?

— А позапрошлой мы все стирались. Вот ребята все меня видели.

— Ладно, пиши объяснительную, где был.

Я и написал, что стирался возле санчасти, что меня видели не меньше 18-ти курсантов (далее список всех самовольщиков) и старшина роты. Что самое забавное – старшина, у которого я весь вечер перед самоволкой мелькал перед носом, подтвердил, что пол ночи видел меня то там, то сям.

На всякий случай я ещё подстраховался, попросил ребят, стоявших в карауле провести разъяснительную беседу с теми двумя пограничниками, временно загорающими на "губе". И как оказалось не зря.

Ещё через день меня вызвали к замполиту батальона. Замполит был крепким таким майором с замечательным чувством юмора. Я спокойно зашёл. Там уже сидели Норматов и Несговоров. Мне начали рассказывать, что обманывать не хорошо, что мне лучше будет, если я скажу правду. Я честно глядя в глаза продолжал утверждать, что в ту ночь не покидал территорию училища. Тогда в канцелярию пригласили с гауптвахты тех двух пограничников, но и они сказали, что меня не узнают, что да мол, тот курсант тоже был высокий (а во мне 191 см), но лицо совсем другое. После очной ставки нас всех отпустили. Из кабинета выскочил Несговоров и глядя на меня снизу вверх пообещал довести это дело до военной прокуратуры, чтоб другим неповадно было обманывать офицеров. На что я опять сказал, что он ошибается и меня не видел. В общем от меня отстали.

Прошло пол года. Пограничников переселили в другое здание, а нас стали обучать программе аэроклуба. Местные умники решили сразу после первого курса отправить нас на полёты на самолётах Як-52. В результате мы всё лето проваляли дурака на аэроклубовских аэродромах, но ни минуты не налетали из-за отсутствия бензина Б-91/115. Но это было потом, а тогда мы стали ездить на занятия в Ташкентский аэроклуб. Там рядом и пограничники оказались. Встретились мы с Несговоровым снова. Он уже без прежних эмоций спросил меня, был ли я в самоволке или нет, он мол никому не скажет, так мол для себя. Я опять сказал, что в самоволке не был. Он задумчиво на меня посмотрел, передал привет Норматову и ушёл.

Ещё через пол года мне удалось перевестись в Тамбовское Высшее Военное Авиационное Училище Лётчиков. Там я ещё год проучился и вот приехал на летних каникулах в Ташкент. Пошёл в комендатуру ставить на отпускном отметку "прибыл-убыл" и встретил там уже старшего лейтенанта Норматова, который менялся с патруля. Разговорились о том, о сём. И вот он меня спрашивает:

— А на самом деле ты был тогда в самоволке?

— Конечно был – отвечаю – теперь-то что скрывать.

Норматов посмеялся и говорит:

— Сейчас сменюсь с патруля позвоню Несговорову, он же тогда поверил, что это и на самом деле был не ты.

Вот я и говорю – врать плохо, но если уж начали, делайте это уверенно, так чтоб сомнений не было даже у тех, кто знает правду.

... вырезка с хабра...

BiW: Тут необходимо пояснить — порядок разборки автомата: снять магазин, передернуть затвор, произвести контрольный холостой спуск, приступить к разборке.

VolCh: Кому это необходимо пояснять? Этому же в школе учат! Причём с такими матюгами, что на всю жизнь запомнишь, не смотря на то, что автомат учебный и выстрелить в принципе не способен! Я "Калаш" сейчас не разберу, наверное, хотя когда-то второе место в классе занимал на скорость разборки-сборки, но что магазин нужно отсоединить — это на уровне рефлекса! А а ведь даже ни разу боевой в руках не держал.

VolCh: Хотя нет — один раз держал, когда забрали менты за хулиганство, посадили на заднее сидение и автомат там забыли, а я им на переднее передал — чуть не погиб в результате ДТП: -/

Будни стройбата

На первом году службы в стройбате командиром роты у нас был капитан Филин. Уже довольно немолодой, пофигист был полный, вдобавок большой любитель выпить, но был у него серьезный плюс – он никогда не обижал солдат без повода. Даже когда повод был, все равно нередко прощал. У меня у самого было два раза по трое суток ареста,

В воинской части происходит сдача-приём наряда. В числе прочего новый дежурный принимает несколько портативных раций. Пересчитывает — одной не хватает.

Старый дежурный объясняет, что она у прапорщика Сидорова.

Новый дежурный, не долго думая, хватает одну из раций.

Далее диалог:

— Второй, ответь первому.

— Первый-первый, второй на связи!

— Рация у тебя?

Мой друган — капитан второго ранга Северного Флота рассказал. Служил он еще мичманом на Дальнем Востоке, на Тихоокеанском Флоте. Приехала в гости теща (и не в ломы было восемь суток в поезде ехать). Ну приехала, надо же чем — нибудь ТАКИМ угостить? Мичман идет с утра в рыболовный порт, покупает у рыбаков с сейнера пару императорских крабов. Кладет несчастных в мешок, несет домой и пристраивает в ванной комнате. Затем отправляется к месту несения службы, жена на работе, дите в садике, на хозяйстве дома остается теща. Вечером — картина Репина: теща в истерике сидит на столе, а крабы важно гуляют по квартире (кто не знает, императорский краб — тварь ростом с табуретку, с огромными клешнями и прочими причандалами). Мешок-то развязался! С тех пор теща в гости к ним не ездит, и под страхом расстрела не поедет...