Хотя, на счет последнего, в смысле что не читал во время ceкса, я могу ошибаться. У него была шикарная для тех, ещё советских времен библиотека — фантастика, приключения, классика... Распрашивая меня о жизни моей, родителях, он всё время ёрзал и кидал нетерпеливые взгляды на книжный шкаф. Вежливо выслушав меня, он извинился, подбежал к шкафу, выхватил толстенный том и направился в сторону туалета. У него был хронический колит и посещения туалета в сутки были совсем не однократными, а совсем скоро я узнал, и довольно длительными. В туалете помимо необходимых элементов всегда лежали на полу пачка сигарет "Прима" и зажигалка, потому что курение было второй, пусть и менее важной, но всё же страстью.

Итак, родственник удалился с книгой в туалет и буквально через пять минут оттуда раздался двойной, разницей в пару секунд, крик. Не скажу, что истошный, но всё-же довольно тревожный. Я соскочил с кресла, но жена родственника тетя Лена дала понять, что тревожиться не о чем, и я, как будущий врач расценил, что этот крик как-то связан с болезнью родственника, ну а может у него плюс ко всему ещё и геморрой. Вскоре раздались еще крики, потом еще. Туалет был занят больше часа, и с периодичностью 5-7 минут хозяин напоминал о своем существовании голосовыми сигналами. Вечером всё повторилось. И утром. И в последующие дни.

Я предлагал свою помощь, в смысле что-то посоветовать и даже посмотреть, на что дядя Толик смущенно улыбался и махал кому-то и куда-то рукой...

В конце следующей недели мы поехали на выходные на дачу. Туалет у них был оборудован непосредственно в домике, прямо как в городе — с унитазом. Правда, меня предупредили, что ничего бросать туда, ну кроме, сами понимаете чего, не следует — ну там, бумагу, окурки, как это делалось в городе. Что-то могло забиться, засориться, загореться — я не вникал... Для окурков стояла банка, лежала та же пачка "Примы", вместо зажигалки — спички.

Но что самое интересное, не смотря на ту же периодичность посещения, вскриков родственника почему-то больше не было слышно. Не мог же он излечиться сразу по прибытии на дачу! Меня это заинтриговало. Спрашивать напрямик я уже стеснялся, но голову свою ломал над этой почти детективной ситуацией весь день, пока мы с родственником не пошли париться в баньку. Раздевшись, я увидел, что у дядьки его незагорелые ягодицы были в какой-то краснопятнистый горошек. Я спросил, что это, и тут всё прояснилось наконец-то. Эти пятна были ожоги от сигарет! Дело происходило так. Дядька, закрывшись в туалете, садился на унитаз, подкуривал сигарету, открывал книгу и с головой уходил в чтение.

Так как сигарета была без фильтра, вскоре он, естественно, обжигал пальцы. Так рождался первый крик. Не отрываясь от чтения, он слегка отрывал задницу, чтобы выбросить окурок в унитаз, но тот почти всегда попадал на крышку, и задница его тут же прихлопывала. Раздавался второй крик. Я согнулся пополам от смеха. Отсмеявшись наконец-то, я спросил, а почему на даче-то тихо? Понятно, что здесь есть банка для окурков, но где же первый крик? Дядька признался, что тетя Лена запрещает ему брать книги на дачу, потому что здесь всегда полно работы и чтение будет только отвлекать. Как паллиативный вариант - только газеты. Но газеты советские, понятное дело, не так увлекательны, поэтому процесс курения мой родственник всегда контролирует. Кстати, и туалет дядя Толик занимал тут не более пяти-десяти минут...

после закрытия продукты по полкам расставлял. У нее с английским отлично было — она — в кафе-бар, официанткой в вечернюю же смену.

И вот работает она как-то — обратила внимание на пожилого мужчину. Он уже который час сидел за столиком у окна с блокнотом — что-то решал. И что-то у него не получалось. Когда до закрытия минут 15 оставалось — она поборола свое иммигрантское стеснение и подошла поинтересоваться.

Дядечка высчитывал зависимость напряженности поля от пары переменных.

Задачка вполне в духе последних курсов Бауманки. Она ему естественно это все быстренько рассчитала и отдала с очаровательной блондинистой улыбкой. Дядя был просто ошарашен и ушел не проронив ни единого разумного слова, неся блокнот с решением в вытянутой руке.

Второй раз он пришел к ней в кафе с букетом цветов и большим конвертом. В конверте лежал научный журнал по радио-тематике, заложенный конвертом поменьше на странице с его публикацией. Основой работы были как раз зависимости напряженности поля от этих переменных. В конверте лежала 1000 долларов — примерно половина среднего гонорара за публикацию по тем временам. Под статьей была подпись: "В соавторстве с Еленой".

Журнал и бейджик с названием кафе, на котором фломастером от руки написано имя Elena, до сих пор бережно хранятся как семейная реликвия.