"Цигун (кит. “работа с жизненной энергией” или “делание дыхания”) — древнее китайское искусство саморегуляции организма. Основная цель — развитие человека как индивидуума, личности, понимания своего места в мире, своих задач. Многие упражнения направлены на поднятие имунных свойств организма, релаксацию при стрессовых ситуациях… До недавнего времени практика цигун считалась секретной"

Далёкие восьмидесятые. Пионерский лагерь. Лето, естественно.

Медсанчасть. В медсанчасти – фельдшер Зинаида Ильинична, почтенная старушка модели "божий одуванчик". С шокирующе ясным взглядом на жизнь из-под надвинутой до бровей белой шапочки и с металлическим кулончиком в виде дракона на мохеровой вязанной крючком ярко-красной верёвочке поверх белого халата.

Трудно сказать: то ли беспощадные долгие годы прошлись жизнеутверждающим победным маршем по бабушкиной психике, то ли цигун уже тогда был единственно правильным учением, но причину всех пионерских хвороб (начиная с "после танцев вот тут покалывает" и, заканчивая, "абрикосы, наверное, зелёные были"), заслуженная фельдшерица видела исключительно в неправильном бессистемном дыхании неразумных отроков. Посему все лагерные методы лечения и профилактики заключались в комплексе дыхательных упражнений, специально разработанном ею для нашей красногалстучной дружины.

При всём желании не могу сказать, что все пионеры всецело любили и глубоко уважали бабушку за эту маленькую странность. Ибо — ну её на фиг.

Утром, блин, и так спать хочется после всяких ночных, исконно пионерских развлечений, а тут ещё зарядка под чутким руководством продвинутой бабушки. Да, конечно, обычную утреннюю зарядку (ноги на ширину плеч, руки перед грудью, раз-два, три-четыре) можно делать, даже не открывая глаз, и досматривая утренние сны, но дыхательную эту, блин, гимнастику — фиг...

— А теперь, ребяточки, вы все — матросики. Встаньте, встаньте, как матросики! Матросики тянут канат. Тянем-тянем ручками канатик. Резче, резче, хорошо. Хорошо. На каждый рывок — резкий вдох через нос. Громче! Громче вдыхайте. Не слышу ваших носиков. Молодцы ребятки. А теперь вы все — насосики. Встали, встали ребятки. Все умеют велосипедикам колёсики подкачивать? Давайте, давайте, ребяточки, накачаем велосип@дики. Резче! Резче — не слышу ваших носиков…"

Блин... Каким же дебилом себя ощущаешь, делая это. Особенно, когда тебе 12-13 лет. Ужас. Дурдом на прогулке. Каждое, блин, утро. И ещё хорошо, если не попадёшься ей на глаза посреди дня с какой-нибудь царапиной, синяком или со шмыгающим носом.

Само собой, заходить в медпункт в то время, когда там дежурила эта бабушка-целительница, дураков не было. Лучше уж истечь кровью из разодранной коленки, чем с этой же пораненнной коленкой "тянуть канатик" или "накачивать велосип@дик".

Так было и в тот день. Сидела бабушка в медпункте в гордом одиночестве и медитировала на плакат "Дизентерия — болезнь грязных рук", как вдруг дверь отворилась и...

Впрочем, по порядку.

В тот день честный пионер Серёжа, мой сосед по комнате, внезапно осознал, что большая часть смены уже прошла, и что неплохо бы написать родителям честное пионерское письмо о том, что "доехали благополучно, с ребятами познакомился, погода хорошая, чувствую себя хорошо, кормят хорошо, вожатые тоже хорошие…". Но эта замечательная идея покинула его после написания первой же буквы письма, уступив место другой идее, более прекрасной и более занимательной. Ручка оказалась с красной пастой.

Всего каких-то пятнадцать минут потребовалось честному пионеру Серёже на то, чтоб, раздербанив стержень, нарисовать у себя на честном пионерском лбу дырку от пули. Причём, дырку — очень честную. Я не знаю, был ли Серёжа прирождённым талантом или же имел неоднократный опыт подобных затей, но дырка получилась настолько натуральная, что даже нам, соседям по комнате, наблюдающим за этим действом от начала до конца, при виде окончательного результата стало жутковато. Лучше, наверное, только настоящим пистолетом нарисовать можно было, да и то сомневаюсь.

Я не буду рассказывать о том, как визжали девчонки, в комнаты которых героически "впадал", наглухо застреленный, честный пионер Серёжа, не буду рассказывать, как бледнела вожатая, прибежав на наш крик:

— Наталья Викторовна, ой, что это с Серёжей? Скажу только то, что на следующее утро мы не делали дыхательную гимнастику. И не делали её вообще никогда — аж до самого конца смены. А всё потому, что на славу повеселив, и окончательно задолбав своей пулей в голове весь отряд, пионер Серёжа не придумал ничего лучшего, как, повиснув на плечах двух надёжных товарищей, отправиться в медпункт и спросить у мирно задремавшей просветлённой бабушки:

— Зинаида Ильинична, матросик или насосик?

Рассказывал мужик на работе. Правда или нет утверждать не берусь, он тот еще разводила. Короче в советское время попал он в Азию, на строительство какой-то автотрассы в качестве прораба, далее с его слов:

С вечера мы выпили крепко, утром встал бодун ужасный, денег нет, выпить нет, короче кругом засада. До бригады ехать с машиной асфальта, по дороге приходит мысль этот самый асфальт продать налево и чудесно поправить здоровье. Сказано сделано. Заезжаем в кишлак, сидит древний дед, ну я ему:

— Отец, асфальт не нужен?

Дед интересуется:

— Что это такое?

Объясняю:

— Во дворе раскатаешь, будет ровно как в городе!

Договариваемся о цене, забираю деньги и дед говорит:

— Вот сюда вываливайте, скоро сын должен в отпуск приехать, раскидает.

P.S. Хорошо, наверно, сын отдохнул с ломом в руках.

Матрацы

Когда только приехал в Германию на пмж, первые полгода пришлось пожить в общаге, пока квартиру искал, да с документами все дела утрясал. В общаге той жили только русскоязычные: из России, из Казахстана, из Украины.

По правилам, все свои наличные средства надо было продекларировать. Потому как если деньги есть — живи на них, а если нет - то имеешь право на помощь государства. Ну, и понятное дело, мало кто заявлял о наличии средств, даже если они и имелись.

Как-то иду к себе в комнату, а в коридоре нездоровая суета, бабки казахские орут на своих внучат во весь голос, потом срываются всей толпой и бегут куда-то на задний двор.

А сосед стоит и ржет в полный голос. Спрашиваю его, в чем дело-то?

Объясняет. Оказывается, во всех комнатах меняли матрацы на новые, а бабок на месте не было. Вот отпрыски их отпрысков, недолго думая, старые матрацы снесли сами в огромный контейнер, а новые положили на кровати и, довольные, занялись своими делами дальше.

И тут вернулись бабки. Смотрят, что-то в комнатах не так. Матрацы другие.

А в старых-то... правильно, все их незадекларированное бабло и припрятано! Шок! Паника! Крики!

Еще часа три на заднем дворе копались в контейнере и бабки и их дети и их внуки, разрывая десятки одинаковых матрацов на части в надежде отыскать свои, кровные...

Это я вместо научной статьи (которую срочно сдавать надо) про Саратов все пишу, молодость вспоминаю: )

Задолго до фильма "С легким паром"…

Дед у меня ракетчик. А друзья у него летчики. Дело было в даалекие советские годы. Рядом с аэродромом в Саратове (или под Саратовом, не важно) был сквер с памятником какому-то вождю. Наверное, Ильичу. Кому ж еще: ) Ильич сидел, призадумавшись.

А в соседнем городе рядом с аэродром был ну точно такой же сквер тоже с памятником Ильичу, только Ильич стоял, указуя перстом вдаль. Масштаб и стиль изготовления тот же, что и в Саратове, только поза другая.

Ну вот идут дедушкины друзья к аэродрому и замечают под памятником сидящему Ильичу интеллигентного вида человека, спящего в состоянии глубокого алкогольного опьянения. Одет чисто. Выбрит. По виду инженер.

Напился, видать, то ли с большого горя, то ли с большой радости. Не долго думая, летчики хватают его под руки, затаскивают в самолет, доставляют в соседний город и бережно размещают под памятником стоящему

Ильичу.

Что тут говорить…когда мужик проснулся и увидел, что Ильич уже не сидит, а стоит…ему потребовалась скорая психиатрическая помощь. Т. е. он реально провел какое-то время в психиатрической больнице.

А с летчика одного даже звездочку с погон сняли за такое надругательство над психикой советского гражданина.

Один простой немецкий мужик пошел лечить зубы. Кто-то из верных друзей(!!!) подкинул ему нужный телефон, мужик договорился и утречком рано, но не слишком, нарисовался в кабинете стоматолога, прямо в центре, скажем, Гамбурга.

Приятный кабинет, с картиной на стене, симпатичная ассистентша, благообразный пожилой доктор, с добрым взглядом.