В далекий гарнизон ПВО приехал огромный грузовик КРАЗ. Привез месячное продовольственное довольствие. Картошку всякую, тушенку, макароны, гречку. И бочку спирта — "для протирки плат".

Прапорщик принял груз, опись-пропись, по акту, по накладным. Склад опечатали. Кругом забор колючей проволоки, караульные вышки, часовые с оружием.

Вечером командир части, офицеры, прапорщики, кухня, полковая банно-прачечная служба и прочие защитники отечества пошли на склад. К заветной 200-литровой бочке со спиртом. С банками и фляжками в руках. А что? Кругом тайга, все свои.

На вышке стоял часовой из молодых. Только присягу принял. Было ему 18 лет. Строго соблюдал Устав караульной службы. Как учили.

Часовой на вышке увидел приближающихся командиров. По Уставу выдал первое предупреждение:

— Стой, кто идет?

В ответ был послан по известному адресу. И еще дальше.

Вышка дает второе предупреждение:

— Стой, стрелять буду!

Нарушители ответили смехом и продолжили движение к охраняемому объекту.

Все, два предупреждения были...

У часового на вышке был не автомат, а ленточный пулемет на станке. Караульный отвел затвор, лента заправлена, первый патрон зашел в ствол. Снял предохранитель. Прицелился. Дал пулеметную очередь поверх голов нарушителей. По Уставу.

Снизу раздался мат, крики.

Часовой обязан был "Открыть огонь на поражение". Но он смалодушничал, не смог стрелять в своих командиров. Приказал:

— Лечь на землю!

Для доходчивости дал вторую пулеметную очередь под ноги. Командир части и банно-прачечная служба с матом рухнули лицом в грязь.

Караульный нажал кнопку тревоги, завыли сирены. Любые попытки лежащих поднять голову, пошевелиться, вступить в разговор караульный пресекал короткими, в опасной близости, очередями.

На вышке звенит телефон начкара:

— Вышка-4, что случилось, что за стрельба?!

18-ти летний часовой кричит в трубку:

— Нападение на объект, тревога!

Примчался начкар, разборки начались. Страшный скандал случился — рядовой чуть офицеров не убил.

На расследование ЧП прибыли "особнячки" — Особый отдел округа. Не спеша разобрали ситуацию, сняли показания, заактировали, задокументировали.

Выходило некрасиво — офицеры занимались хищением армейского имущества. Это — военный трибунал...

А часовой был абсолютно прав, он действовал по Уставу. Он обязан был убить нарушителя. Даже если нарушитель — сам министр обороны. По Уставу для часового нет исключений ни для кого. Есть только один закон: пересечение запретной линии — огонь на поражение. Часовой не применил оружие — сам пойдет под суд.

Но Устав — это одно, а жизнь — другое. Особнячки - тоже люди. Отцы-командиры отвели особнячков в сторонку, поговорили, угостили, накатили, в баню сводили, на охоту свозили, подарки в багажник. Словом, замяли дело. Для ясности.

Кто жизнь знает, тот поймет.

А часовой получил кличку — Псих. И в караул его уже не ставили. Почему?

Потому, что он Псих.

Гора с горой не сходятся...

По работе ездил в Москву. Дали машину с водителем.

Познакомились.

Болтаем.

Зашла речь об армии.

Говорит:

— Я в морфлоте служил.

Отвечаю:

— А я — в строительных.

Он усмехнулся:

— Стройбат? Автоматов не видели?

— Не, — говорю,

Теплый летний день в городе у Белого моря, можно сказать жарковатый. Но в спертом воздухе витает и незримый признак другой жары о которой не подозревают лениво шляющиеся обыватели, возможно завтрашние шкварки. Или же при благополучном исходе дела зашкварятся обыватели за океаном в окрестностях города Яблока. Поэтому лежим на крыше сарая с самолетными

На одном из интернет сервисов прочитал вопрос:

Скоро призывают в армию, как отмазаться от нарядов, ибо не хочу мыть туалеты за другими людьми.

И вспомнилась мне подобная история их моей молодости.

Итак:

Был у нас в роте один такой идейный. Дитя гор.

Не хотел толчки мыть и вообще полы мыть. Типа, не мужское это дело. Ему добрый ротный (классный, кстати, мужик был) пытался объяснить, что тот ведёт себя неправильно. Но горец хорошего обращения не понял.

Так его, как непонятливого, на хоздвор отправили в свинарник, за свиньями убирать.

Он там пытался сказать, что за людьми не мыл, а за свиньями -тем более не будет. Но дембеля (такие же в своё время сосланные), его доводы слушать не стали и быстро головой в дерьмо свиное окунули. Убирался потом, как миленький, и мечтал вернуться в казарму и просто ёршиком мыть толчки, а не лопатами сгребать свиное дерьмо. Но было уже поздно.

На дворе 1986 год. Киностудия имени Александра Довженко снимает новую картину на Чёрном море. По сюжету фильма корабль с главными героями в кадре должен пройти мимо морской мины. За помощью обращаются к Военно-Морскому флоту. Руководство присылает на съёмочную площадку для взаимодействия и консультации мичмана вместе с миной на тележке. Режиссёр подходит к мичману и спрашивает:

— Послушайте, уважаемый, а можно будет вон там мину морскую поставить?

Мичман отвечает:

— Можно, конечно.

Режиссёр продолжает:

— А можно будет мимо мины проплыть в кадре?

А мичман ему в ответ:

— Можно и проплыть.

Руководитель съёмочной площадки развивает идею:

— А можно будет так проплыть, чтобы вот у самой-самой мины пройти так, чтобы корабль буквально подвинул её бортом в сторону?

— Нет, нельзя, — отвечает мичман.

Режиссёр на это с недоумением:

— Но почему?!

А мичман:

— [бах]нёт. Мина настоящая.