часа отец задержался на заводе и домой возвращался на трамвае. Львиная масса рабочих уже уехала, и потому в салоне было достаточно свободно, но все сидячие места были заняты. На одной из остановок в вагон ввалился детина немаленького телосложения, который явно "хватил" лишнего и потому не задумывался о своих поступках и их последствиях. Некоторое время он оглядывался вокруг, словно оценивая окружающую обстановку и людей. А так как большинство работяг уже были дома, то среди пассажиров трамвайчика большинство составляли работники магазинов, учащиеся ПТУ, словом, менее сильная часть населения. Недолго думая, он подошёл к женщине, сидевшей напротив дверей, отвесил ей затрещину, выкинул с сиденья, посылая ей вслед букет идиоматических выражений. Отец не мог потерпеть таких выходок по отношению к кому бы то ни было. Он подошёл к нарушителю спокойствия пассажиров и, выдернув его с сиденья, резко отбросил к дверям, прижал к ним. Следующей остановки ждать пришлось не больше минуты. Двери открылись, и отец выбросил дебошира на остановку. Тот упал в снег, недалеко стоял младший лейтенант милиции с двумя дружинниками. Те мигом остановили трамвай, позвали отца и начали выяснять, что случилось. Детина доказывал, что он потерпевший, выкинутый из вагона ни за что. Отец рассказал всё, как было. Представитель законопорядка спросил у дамы, правда ли она стала объектом нападения со стороны дебошира, но та вдруг, к всеобщему удивлению, сказала, что ничего не знает и никто ей затрещину не давал. Несколько человек открыто возмутились её поведением. Младший лейтенант принял решение провести в отделение отца, детину и дамочку, чтобы не задерживать трамвай. Двое мужчин интеллигентного вида и одна женщина добровольно вызвались быть свидетелями. И вся компания из 9 человек отправилась в ближайшее отделение милиции. Там к "разбору полётов" подключились старший лейтенант и старший сержант. Не смотря на свидетельства очевидцев, дамочка продолжала гнуть свою линию: "Ничего не знаю, никто меня не бил и с сиденья не выкидывал! "

Работники милиции записали все свидетельские показания, оформили дебоширу 15 суток, пожали руку отцу. Но их, как и свидетелей удивило поведение дамочки. Та отказывалась что-либо подписывать и старший лейтенант, уставший от бесплодных попыток хоть как-то её разубедить, сказал, что она может идти, но предупредил, что в следующий раз она в подобной ситуации может и не дождаться помощи. Двое интеллигентных мужчин тоже открыто выразили неудовольствие поведением женщины. Старший сержант сказал: "Гражданочка, вы повели себя по-хамски, так как фактически оправдали антиобщественное поведение того субъекта". Дамочка спокойно развернулась и направилась к выходу. Женщина-свидетель хлопнула её по плечу и когда та повернула к ней голову, то негромко, но чётко сказала в лицо: "Ну и с@ка же ты! "А интеллигентные мужчины и сотрудники милиции дружно кивнули головами.

и качели. А мой муж не водит. Никак. Никогда. Ни разу. Машины он называет "собранное железо". Это его характеризует. Я мужа за это недолюбливаю. У моей машины, например, есть имя. И это совсем не "железо", а вовсе даже Вовчик (извините). Муж после шашлыка и качелей проникся. Раз он Вовчик, говорит, то поехали, поучишь меня. Не иначе как кислородом надышался. Ладно, думаю, пусть. Отец меня в два года посадил за руль, с тех пор оттуда не вылезаю. Что я, мужа не научу? Отряхнула руки от земли, поправила косыночку, одернула сарафанчик. И мы поехали. По трассе, проселочной дороге, через лужок, потом лесок, на далекое поле. Чтоб никто не видел этого позора. Вокруг ляпота такая, поле бескрайнее, рожь кругом, птички опять же, а я не замолкая ору про сцепление, газ, тормоз, аккуратнее твою мать, отпускай, выжимай, да не вторую, а первую, я сказала! Все, вылезай к чертовой бабушке! Ну ладно, заберись по насыпи на дорожку. И все, потом к чертовой бабушке! Муж забрался. Колесами в ров для стока воды. Аккурат как для них рыли, подошло идеально. Только колеса до дна не достают. Иди, говорю, толкай. Думаю, не вытолкает, конечно, но хоть отомщу. Долго стояли, птичек слушали, на рожь любовались. Дальнобой только и остановился. Посмотрел на грязного мужа, крякнул. Посмотрел на меня в сарафанчике и косыночке. Икнул. Вытащил Вовчика. Отвел в сторонку мужа, и на ушко ему, но так чтоб я слышала каждое слово, отчетливо: "Мужик, мой тебе совет, как брату, бабу, тем более блондинку, никогда, ни-ког-да, за руль не сажай!".