Поскольку фекальные темы, по авторитетному заявлению мэтра на сайте, пользуются популярностью-вот ещё одна, реанимационно — развлекательная.

Дисклаймер- дерьма там было много, нервных просим не читать, неаппетитная история.

Скоро сказка сказывается- да не скоро дело делается, медленно продвигаешься по ступеням медицинской иерархии в тренировочных программах.

Сначала ты бесправный интерн, потом младший резидент, потом-старший. Система жёсткая, дисциплина — полувоенная, старшие учат младших и отвечают за них.

И за больных ответственность огромная тоже. Сочетание учёбы с лечением-вещь ох как непростая.

А теперь-история.

Ротация в реанимации, я уже старший, делаю обходы с молодняком утром, позднее- с врачом-инструктором, расширенный.

Среди больных-одна наша медсестра, сотрудница этого госпиталя, попала в страшную аварию, наломала там себе всё на свете плюс травмы внутренних органов.

Выжила, массу операций перенесла, но зависла на респираторе, с трахеостомией и шоковыми лёгкими- проще говоря, лёгкие уплотняются и становятся жёсткими.

Сражались мы за неё днями и ночами, пару раз она чуть не кончилась у меня на руках- баротравма с прорывом лёгкого в плевру, спасли- не я один, конечно, там заслуга всего коллектива врачей, сестёр, респираторных ребят, физиотерапевтов.

И стала она потихоньку идти на поправку, в день по чайной ложечке.

Все перевели дух и начали понемногу надеяться, что вывернется молодуха и вернётся к своим двум малолеткам.

И вот началась стагнация, она стабилизировалась на каком-то рубеже- и застопорила.

Консилиум за консилиумом, много разных служб вовлечены, доклады интернов вгоняют в тоску своей идентичностью...

Медсестра шепнула интерну, что стула у неё не было недели две- что достаточно обычная вещь у критических больных на наркотиках и вентиляторе.

Интерн на дежурстве был въедливый и пытливый- заказал рентген.

Докладывает результат-fos, что означает-full of shit, забита стулом по самые жабры.

Начали интенсивно лечить-нихрена, результат нулевой.

Пригласили гастроэнтерологический отдел поучаствовать, выгребли они немного, кишечник не завёлся.

Что ни пробуем- кишечник цепко держит свои сокровища, не поддаётся ни в какую.

На очередном обходе после интерна, пробубнившего длинный список наших неудачных попыток инструктор оглядел нас и спросил:

Есть ещё идеи?

Мы честно попробовали всё, идей не было.

Хотя... Я вспомнил свою боевую молодость медбратом в реанимации и в голову пришла бредовая идея попробовать один очень старый медикамент, побочным эффектом которого была повышенная активность кишечника.

Никто кроме старых врачей такого не применял, но в теории моя идея звучала убедительно-дали, скорее от отчаяния.

Нифига. Я пожал плечами, инструктор развёл руками, интерны сделали скорбно-запорные лица.

Все разошлись по своим делам.

Ушёл и я домой, после дежурства раньше других- что и спасло мою молодую жизнь.

Больную рутинно помещали на вращающуюся кровать, что поднималась под потолок и наклонялась на 90 градусов, и ненадолго-лицом вниз, чтобы вентилировать разные области лёгких.

Именно тогда, под потолком и лицом вниз и рвануло...

Видели ли вы извержение вулкана? Я-нет, но очевидцы описывали событие именно так, прячась в укрытия от летящей лавы.

После двух часов чистки и новых извержений у всех чесались руки прикончить этого сукиного сына, так самонадеянно присоветовавшего такую херню.

Собралась линчующая толпа-но виновника уже было не достать.

Мне позвонили и предупредили — готовься к смерти, хитрожопый, такое монументальное свинство искупается кровью...

Утром я, с белым флагом и полной коробкой сладких пончиков на цыпочках вполз в реанимацию.

Холодно со мной обращались, ой как холодно- до обхода, где охреневший интерн доложил о резком улучшении у больной, по всем параметрам.

Гнев сменился на милость, мне позволили жить.

А через две недели больная ушла домой, на своих двоих, с костылями и мужем с малолетками, не видевшие мамку ох как долго!

Всей этой благодати я не увидел- меня отправили в отпуск, не то в награду, не то от греха подальше.

Но ещё долго в реанимации отсчёт вёлся от Большого Дерьма- типа, это до того Последнего Дня Помпей в коричневых тонах. Или после.

Очевидно, это было эпическое событие, навсегда вошедшее в фольклор хоббитов в белых халатах.

— Нас тоже пытались заставить ходить на отчеты к главврачу в отглаженных халатах. После суточного мудоханья с пациентами. Пока какой-то заезжий чиновник не гымкнул: "что-то у вас реаниматологи слишком цивильно выглядят. Видать, спят по ночам". И от наших роб отстали.

Знакомая рассказала, как на днях откачивали ее соседа. Он явился на днюху к другу, с женой. Перебрал, схватился за сердце, отключился. Гости перенесли его в спальню, вызвали скорую. Она приехала на удивление быстро, диагностировала клиническую смерть. Медбратья выгнали всех нах из спальни и принялись бить электрошоком. Толпа, понятно, собралась за порогом и ловила каждое слово. На какой-то минуте врач сказал тихо — похоже, пц. И этим спас больному жизнь. Потому что дальше начался полный цирк.

Именинник, тоже сильно набравшийся, первый ворвался с воплем: "Так ты что ж это, помирать ко мне приехал?! На мой день рождения?! В моей спальне?! Да хер тебе в зубы! "И принялся отвешивать клиническому покойнику увесистые пощечины. У того только голова моталась из стороны в сторону. Следом в именинника вцепилась с визгом клиническая вдова. За волосы. Тот выл от боли, но продолжал лупасить усопшего по морде. Электрошокер был забыт напрочь. Медбратья матерясь растаскивали вдову и именинника. От такого безобразия покойник очнулся, охренел, и даже попытался ввязаться в драку. Чуть не пришлось откачивать именинника. Сейчас оба чувствуют себя нормально. Два человека уверены, что это они спасли жизнь соседу: именинник пощечинами и жена своим невыносимым воплем. Но имениннику доверия больше — он когда-то работал санитаром на скорой. Говорит, что многих так выволакивал с того света.

Сделали мне операцию по удалению аппендицита. Отвезли в палату. Дело было вечером. Почти сутки пролежал, промаялся, вроде стало отпускать. А тут ещё обезболивающее прокололи. Кайф, короче. И тут на свободное место привозят деда, лет эдак 80 с лишним. Переложили на кровать, укрыли. Спрашиваем, что случилось. Дед повествует. Случилась, мол, автоавария. Дед был на месте пассажира в "Запоре". Слишком серьёзного ничего с ним не случилось, но швы в разных местах наложили, в том числе и на лицо, в районе губ. Тут в палату заходит молоденькая, очень симпатичненькая медсестричка и обращается к деду: "Дедушка, я вам сейчас капельницу поставлю". И ставит. И уходит. А когда она дверь в палату открыла, чтобы выйти, с противоположных окон солнце её так осветило, что вся одежда (халатик) ну просто прозрачным стала. Закрыла дверь, ушла. Тут дед и произнёс своими полузашитыми губами: "Я бы ей вдул! "Все чуть с коек не попадали, а у меня шов разошелся. Вот такой Дон-Жуан.

На профилактическом осмотре.

Одна поделилась — далее дословно.

Завела меня медсестра в кабинет, на гинекологическое кресло жестом указала и вышла. Я что надо с себя сняла, в кулек сложила, на стул поклала, сумочкой прижала и пошла усаживаться поудобней. A тут и врач зашел, здрасти — здрасти, стал меня щупать-трогать, потом вскочил, буркнул — Я сейчас, и к двери. Вышел, и тут сестра вошла и полушепотом такие слова произнесла, которые ни одна женщина не хотела бы услышать при таких обстоятельствах: — А кто это был?