Ну, такие...

– А вагон у вас хороший?

– А когда ближайшая большая станция?

– А если я чаю захочу, у вас есть?

– Скажите, а Вы разбудите меня через сутки ночью?

– А Вы давно работаете? У меня подруга тоже проводница, но она на поездах другого направления, знаете какого....

Ну, такие, которые можно задать, когда, в принципе, все проснутся.

Но все уже проснулись. Интеллигентно лежат, закутавшись с головой, и ждут, когда ж разговор будет окончен?

И вот он окончен. Соседка пытается негромко закрыть дверь, но лязгает по чемодану, который падает, издав хлопок.

Она начинает располагаться на нижней полке. Стучит рундуком, ойкает, шуршит пакетами долго, нудно и не один раз, а несколько, с перерывами. Зачем-то орошается духами...

А потом звонит. Нет, не ей позвонили, а она сама набирает. И начинает виртуозно громко шептать. Так громко, что складывается ощущение, что прошла она специальные курсы – усиление звука путем шипения...

– Мам, ну я в вагоне. Да, в вагоне. А ты чего спала? Нет, хорошо все. А ты как? Чего вчера Костик-то долго ли сидел? А я как увидела, что он меня провожать собрался. Ну, я ж дама – интеллигентная, разве я пойду с ним....

Трое остальных не менее интеллигентно лежат, закутавшись с головой, слушают. Им же интересно, про Костика-то....)

Лучше б она говорила дальше. Может под монотонный разговор было б легче уснуть, но, увы, соседка решила выйти.

Начались дверные муки. Она решила выйти, но как открывается дверь, не разобралась, начала дергать дверь и ругаться. Тихонько так, вагон спал, всего трое и слышали.

Мужчина на верхней полке не выдержал, подлез, помог дверь открыть.

– Ой, простите, я, наверное, Вас разбудила?

– Ну, что Вы. Совсем нет, – интеллигентный же мужчина.

Вернулась она с таким же хлопком, постояла возле двери, разбираясь в её запорах и тихо с собою говоря. Потом опять пошла... за чаем.

Опять пакеты и... ложка по стакану.

Женщина с нижней полки все-таки поднялась. Засобиралась в туалет.

– Ой, вы проснулись? А откуда Вы едете? А куда?

Женщина ответила.

Культурная же женщина.

И вот, наконец, часам к восьми, новая соседка легла, отвернулась к стенке.

Я спускалась. Открыла лесенку для спуска, лесенка оперлась на матрас соседки.

– А можно аккуратнее, я вообще-то сплю! – услышала я.

– Извините, – ответила я.

Ну, я ж тоже... культурная)

Все трое переглянулись, и заулыбались так, что мужчине пришлось выйти за мной следом и утирать слезу, выступившую от напряжения – не прыснуть.

В коридоре не обсуждали... интеллигентные ж люди)

(гидравлика! И руль такого размера, в котором я вся могу свернуться калачиком!), то по книжкам. Мой кураж это никак не охлаждало. Училась на ходу. Мои пассажиры иногда теряли волосы, иногда речь, но всерьез никто ничего не потерял (ТТТ). "Соня! Чего ты гонишь-то! " — "А чё? Тридцать же всего ж? " — "Соня-а! Это та-хо-метр! "

Зато права я получила честно и сама. Но, как говорится в песне – "ты не один". В нашем Солнечном городке решили отремонтировать центральную площадь. Мощно так: безбрежная лоснящаяся чёрным гладь нового покрытия без разметки и полное отсутствие в зоне видимости как светофоров, так и дорожных знаков. Я вертела головой как сова. Я не "третью жизнь за рулем", я "не три века без сна", знаков все равно не нашла. Как и (помня свежие ПДД), признаков управляемости и порядка в данном "проезде нерегулируемых перекрестков". И, дождавшись просвета в кишащей кутерьме, рванула вперед.

Пою я песню всем джигитам городка! Навстречу мне из точки А в точку Б рвануло что-то одно, а нам наперерез, из точки Ж, что-то третье. В визге тормозов самым громким оказался сигнал никем не замеченного ПАССАЖИРСКОГО АВТОБУСА. Небом проклятые барабанные тормоза все-таки спасли ситуацию. Моя Белка (да, я даю им имена) совершила остановку себя транспортного средства достаточно эффективно, чтобы предотвратить дорожно-транспортное происшествие. За что ненадолго приобрела ласкательное "Белочка", "Мы".

Тот, что из А, потихоньку сдал назад. Тот, что из Ж, плавненько проехал по тому месту, где, наверное, вскоре должна была быть одна из правых полос, и усвистел восвояси. Водитель автобуса, совершившего аварийное торможение, очевидно – это было явственно видно по его губам и лицу – находился в состоянии глубокой обиды и был даже некоторым образом фрустрирован. Пассажиров смяло в фарш. Не то чтобы в моем Солнечном городе автобусы не были всегда забиты под завязку. Упасть – в прямом смысле этого слова, не в смысле грехопадения из-за трения друг об друга – там в принципе невозможно. Поэтому всерьез никто не пострадал (ТТТ). Моральный же ущерб, да, был огромен. Как в замедленном кино, автобус тронулся и протащился мимо прочь. Весь борт, включая малышей и древненьких старух, показывал мне гордо вознесенный третий палец, и орал.