Как я расстался с комсомолом

Не расстанусь с комсомолом — буду вечно молодым!

(из песни)

Вступление моё в комсомол ничем примечательным мне не запомнилось. Стандартная процедура — рекомендации учителей, заседание совета пионерской дружины, на котором одноклассник моей младшей сестры задавал мне вопросы:

— Сколько стоит хлеб? Сколько стоит совесть?

Были в те времена тогда такие заветы:

— Сколько стоит хлеб?

— Хлеб бесценен.

— Сколько стоит совесть?

— Совесть не продаётся.

— Сколько стоит комсомольский билет?

— Цена жизни.

Ну а как вы хотели? Только так, и не иначе.

Короче, вступил. Комсомолим потихонечку.

То комсомольскую канаву выкопаем, то проворовавшемуся однокурснику комсомольское порицание выразим.

Время идёт. Уже и до выхода из комсомола по возрасту остаётся всего ничего. И вот наступает август 1991 года, вторая его половина.

Работали мы на рыболовном траулере в Атлантическом океане; южной его части. Аккурат рядом с Фолклендскими островами. И трудился я на том траулере начальником. (На морском флоте, как известно, только один начальник. Все остальные — помощники).

Капитан у нас был хоть и молодой, но уже достаточно опытный и удачливый.

Дела и рыбалка шли весьма неплохо.

Каждый вечер по громкоговорителю нам объявляли заработанную за сутки сумму на один пай, а мы, радостно улыбаясь, умножали её в уме каждый на свой коэффициент и предвкушали своё возвращение.

Восемнадцатого числа в одиннадцать вечера звонит у меня телефон:

— Слышь, начальник, мы тут тебе лебёдкой все твои антенны оборвали. Но ты можешь оставаться у себя. Всё равно до утра ничего не сделаешь. Мы их тебе в сторону оттянули, чтоб не мешали. Завтра посмотришь.

Однако я, конечно, вышел на палубу.

Лежат мои голубушки безжизненно на боку.

Как я уснул в ту ночь — сам не понимаю.

Наступило утро, и мы с одним из матросов полезли на портал восстанавливать утраченное.

Целый день мы провели на высоте, обдуваемые всеми ветрами и дымом из пароходной трубы и рыбной мукомолки. (Вы когда-нибудь вдыхали дым мукомолки? Незабываемые впечатления, уверяют вас). Закончили работу только к ужину. Спускаемся вниз усталые, но довольные; голодные и продрогшие (в Аргентине, если кто забыл, в августе зима).

Народ сразу ко мне:

— Ну что, начальник, какие новости?

— Да какие тут новости? Вон, антенны оборвали. Насилу отремонтировали.

— А ты что? Не знаешь что-ли? В Союзе — переворот. Горбачёва скинули. У власти — военная хунта!

Поднимаюсь на мостик. Помощники нахмуренно толпятся возле коротковолнового приёмника:

"... в целях преодоления глубокого и всестороннего кризиса, политической, межнациональной и гражданской конфронтации, хаоса и анархии... "

Фигассе! Стоило на один день оставить одних...

Но рейс продолжается, ГКЧП разваливается, и в декабре мы возращаемся в уже независимую демократическую Россию получать свои законно заработанные капиталы.

И что же мы видим?

Это что же получается?

Зря мы, выходит, радовались и умножали паи на свои коэффициенты?

Аргентинские чайки, что ли, все эти полгода смеялись над нами?

Это чё такое? Серьёзно?

Серьёзно. Бегите скорее в кассу и забирайте хотя бы то, что осталось.

И, задрав, как и положено комсомольцам, штаны, мы понеслись.

Каково же было наше удивление, когда получая на руки и без того позорный заработок, мы не досчитались десяти-двенадцати процентов.

Комсомольские взносы — было объяснено нам.

Я в отчаянии. На работе доводят так, что практически ежедневно рыдаю в рабочем туалете. Приползаю из этого ада выжатая как лимон, порой нет сил даже поесть и помыться. Город маленький, провинциальный, выбор небольшой, и сменить работу — значит, уйти с зарплаты 34 тысяч на копейки. Муж получает немного меньше меня, и его все устраивает. На все мои просьбы попросить прибавку к зарплате, чтобы хотя бы уравнять его заработок с заработком его коллеги (с которым у них, кстати, равные обязанности и ответственность), не реагирует — боится общаться с начальством. Искать какие-то дополнительные источники заработка тоже не хочет, считает, что 29 тысячи — это очень достойная для нашего города зарплата. А я просто хочу работать на спокойной работе, пусть и за копейки, хочу быть слабой женщиной, чтобы у меня был надежный тыл за спиной, чтобы муж решал финансовые проблемы нашей семьи, чтобы он был мужиком, в конце концов. .. Очень устала, порой хочется и уволиться и развестись, лечь на пол и рыдать.

Боже-боже, как же когда-то бесили меня эти зомби с кофе на улицах! Особенно отвратно было видеть их по утрам, когда с закрытыми глазами брели они по своим усталым делам, изнемогая от занятости, и в забытье своем присасываются к дырочке в пластике.

Тем более, что никто эту бурду не допивал. И тротуар пестрел характерными липкими лужицами от

Обгон на двухполоске

Иду по двухполоске. Впереди — тихоход. Разделительная — сплошная.

Отпускаю "тихохода". Увеличиваю дистанцию.

При этом у меня лучше обзор вперёд.

Вижу, что впереди сплошная переходит в прерывистую, но идут встречные автомобили. Скорость не увеличиваю, дистанцию не сокращаю. Обзор — хороший. Я — в готовности к обгону.

Вижу, что во встречном потоке скоро будет "окно". И прерывистая продолжается на достаточном участке. Скорость до поры не увеличиваю, дистанцию не сокращаю.

"Окно" приближается... Перебрасываю рычаг передач с 6-й на 5-ю (или с 5-й на 4-ю)... Делаю это быстро, не теряя обороты двигателя.

Разгоняюсь по своей полосе, при приближении "окна" во встречном потоке выхожу на обгон, и быстро его заканчиваю.

То есть:

Не упираться в "жопу" автомобилю, который хотите обогнать. Тогда у вас будет хороший обзор, и возможность разогнаться по своей полосе.

И вы проведёте "на встречке" минимум времени.

И всегда надо быть готовым ударить по педали тормоза, чтобы вернуться в свою полосу, в затылок тихохода.

Принцип "Начал обгонять — обгоняй! " — плохой. Убьетесь сами, и убъете других.

Хороший принцип: "Нам надо доехать! А не доехать любой ценой! " (с)

Недавно расстались с парнем, и он предложил устроить прощальный ceкс. Все шло хорошо, пока он не попытался вставить не туда. Я начала вырываться, но он прижал меня к кровати. Тогда просто сжала все, насколько могла. Он еще несколько минут пытался вставить, но ничего не получилось. Потом я убежала в ванну и вызвала полицию. Бывший ушел. Мало того, что полиция приехала, просто звонила в дверь и ждала, пока я открою, а потом звонила мне на телефон. Я попросила их сломать дверь, а они сказали, что для этого нужно кого-то вызывать и это займет час. Все это время я не знала, в квартире бывший или нет. Когда я все же вышла и открыла дверь, они сказали, что нет смысла писать заявление, если ничего не получилось и нет повреждений. А еще бывший не вернул ключи, и полиция посоветовала сменить замки, после чего просто ушли. Меня трясло от ужаса, что бывший вернется, а мне сказали выпить валерианочки и позвонить маме.