Я до одури боюсь ссать в унитаз, поэтому писаю только в банки. Храню их под ванной в течение недели, считаю, сколько банок накопилось за неделю, и, когда накапливается достаточное количество банок, выкидываю их. Недавно, перед тем как выкинуть их, я всё пересчитала и не досчиталась одной банки. Надеюсь, что она просто куда-то закатилась, но не покидает ощущение, что её с[тыр]ил свёкор.

Они забирают нас среди ночи из самых неподходящих мест. Везут навстречу долгим перелётам, доставляют домой после тяжёлой командировки. Их сбивающиеся навигаторы и наша пьяная заносчивость. Они вынуждены слушать нас, а мы — их.

Когда мне было 16 лет, моя подружка и наш общий 17-летний друг, который мне нравился, пришли ко мне домой. Чай, разговоры, а потом они увидели турник и начали подтягиваться. Поскольку я слабенькая, то подтянуться не могла, и друг решил помочь. Вишу я на руках, он держит за талию и говорит: "Давай!" — ну, я и дала... смачный пук ему в лицо.

Хотели кабельное ТВ подключить. Отпросилась с работы, пришел монтер, протянул провод, сидит молча, что-то там настраивает. А у нас в соседней квартире бабушка живет старенькая. Вот посреди тишины грохот, крики; открываю дверь — там сын бабули, пьяный вдрызь, её выгоняет из квартиры — вещи выбрасывает, орет, а она — в халате, без тапочек, плачет. Я говорю: "Вы что делаете?" — он меня толкает. Я забежала в свою квартиру, пытаюсь полицию вызвать, а руки трясутся — не могу вспомнить, как с мобильного набирать.

Наш монтер сидел-сидел, потом молча встает, выходит на лестничную площадку, берет за шиворот алкаша и заносит его в лифт, и куда-то они уезжают. Бабуля плачет, в квартиру, конечно, зашла — я ей воды налила. Через минуту парень, как ни в чем ни бывало, возвращается и продолжает мастерить свое телевидение. Я говорю: "Все нормально?" — "Да". Немногословный такой. От чая отказался. Давайте, говорю, я вам хоть благодарность напишу, — может, вам премию дадут. "Не надо", — говорит. Настроил и ушел. Такая лапка.