На свете много улиц славных,

Но не сменяю адрес я.

В моей судьбе ты стала главной,

Родная улица моя.

Что-то вот как-то зацепило, ну почему же он не сменяет адрес-то?

Что там ещё было?

Ах, ну да,

Горят мартеновские печи,

И день и ночь горят они.

Ну тогда ясно, ну мартеновские печи, ну да, вроде бы как я помню, для металлургической промышленности существовало исключение — при увольнении с работы выданное бесплатное жильё за работником не сохранялось.

Поскольку работа была адская, людей как раз привлекали этой жилплощадью.

Ещё их раньше отправляли на пенсию, иначе бы они умирали прямо на работе.

Но это, видимо, уже про другую песню, это, наверное вот это:

Я люблю тебя, жизнь

И надеюсь, что это взаимно

А я всё думал — ну почему он так надеется-то, зачем ему это?

Что он имел в виду?

Наверное он тоже был с металлургического комбината.

Вот такая вот история.

1973 год. Харьковский институт радиоэлектроники. Мы, 1-й курс радиотехнического факультета, на лекции по высшей математике. Поток 150 гавриков.

Входит Белла Наумовна Гарштейн с пятью журналами и просит вставать тех, кого она назовёт.

Открывает первый журнал и читает по порядку.

Вставшего студента рассматривает внимательно секунд 5-7, затем кивком головы просит сесть.

И так — 3 журнала по 30 человек. Потом молча походила минуты 3-4, и та же процедура — с оставшимися двумя журналами.

Народ — в непонятках, но притих.

Затем была лекция, и вскоре всё забылось.

Через несколько дней — опять лекция по вышке.

Входит Белла Наумовна, открывает журнал, смотрит в аудиторию и спрашивает: а где товарищ Имярек?

Перед этим был обычный гул неутихомирившейся аудитории в 150 человек, а здесь установилась гробовая тишина.

Так было просмотрено все пять журналов, и ни разу Белла Наумовна не ошиблась, назвав отсутствующего.

Уважение к Белле Наумовне, которое потом только возрастало, с того дня я сохранил по сей день.

Ненавижу бодипозитив, просто ненавижу. Раньше, когда на подиумах, в рекламе, в сериалах были тонкие, волшебно-спортивные мисс бикини, все, по крайне мере, понимали, что это НЛО для избранных. Если у тебя рост 176+; если у тебя тонкие кости; если у тебя определенный тип телосложения; если ты питаешься солнечным светом, тратя при этом по 3 часа в день на тренировки, то у тебя есть шанс быть похожей на этих королев. Никто, кроме совсем отбитых идиотов, не предъявлял обычно девушке среднего телосложения, что они не похожи на ангелов ВС. А теперь уже второй в моей жизни мужик показывает мне моделей "плюс сайз": высокая грудь, идеальный овал лица, идеально плоский живот, задница с дирижабль, но при этом подтянутая и сочная, а не расплывшаяся, как у нормального человека. Эта девка весит 96 кг, а я — 86, мол, почему у меня и живот торчит, и второй подбородок намечается, и жопа не такая, и на спине складочки. Во мне 174 роста, я занимаюсь спортом и в меру довольная своим телом. Оно, [м]лядь, нормальное. Но теперь в меня тыкают отфотошопленными моделями плюс сайз с невероятной генетикой.

Мужу на работу к 10 часам, и офис его в здании напротив нашего дома. Ему идти минуты три от силы. Мне на работу к 9, и ехать туда полтора часа. Встаю в 6:40, чтобы в 7:20 выйти из дома (ещё ж до остановки идти). И всё бы ничего, но муж встаёт со мной. В туалет вперёд меня (минут на 10 минимум), в хрущёвской микроскопической кухне крутится со своим завтраком туда-сюда. У меня времени — 40 минут на то, чтобы умыться, почистить зубы, одеться, расчесать волосы длиной до жопы и выпить чая! А иногда и кофе, который нужно сварить. Я не хочу вставать раньше, я хочу спать, я люблю спать! Как же бесят эти его срочные походы в туалет и срочные заваривания каш с танцами по кухне и мешанием мне налить сраную чашку чая. Ну подожди пока уйду, потом вставай и делай что хочешь! Ещё ведь и ноет, что я рано встаю, что мой будильник его достал. Разговоры не помогают. Бешусь каждое утро, нет сил.