Однажды, когда шкет был ещё пусичкой, мы стояли с ним на светофоре. Есть у нас возле станции переход такой, не через проезжую часть даже, а через выезд рейсовых автобусов со стоянки. Так что народ на этот светофор забил, и не заморачивается особо. Самое обидное, что там цикл такой, 50 секунд для пешеходов, и только 15 для авто. И всё равно.

И вот стоим мы, горит красный, прошел мимо автобус, и все кто стояли рядом, дружным стадом, за редким исключением, попёрли.

И шкет спрашивает.

— Папа, а почему они на красный?

А что я скажу? И так мне стыдно стало перед ребёнком за этих взрослых граждан, что я сказал. Негромко, но вполне отчетливо.

— Это бараны, сынок. Есть такая порода, человек-баран. Им можно на любой.

Так я сказал.

Поднял голову и вижу, как человека три, из уже шагнувших за бордюр, вдруг резко сдали назад и встали рядом. И поглядывают так на пацана. Всем своим видом как бы демонстрируя — нет, мы не бараны! Мужик там один, тётка, и девка ещё. Такая, ничего себе, сама на тротуаре, грудь половину проезжей части перегораживает.

Мне конечно неловко стало, а мальчик стоит, рассматривает всех беззастенчиво, рога пытается разглядеть.

И тут девка эта, поймав на себе его взгляд, наклоняется и говорит, смущенно улыбаясь.

— Мы не бараны, мальчик. Просто мы очень часто об этом забываем.

Магазин. Тетка задает вопрос мяснику:

— У вас мясо ничем не обрабатывают, а то вот экология плохая, по телевизору рассказывают об опасностях продуктах, о том, как тухлятину продают etc (ну насмотрелся человек передач для потребителей)

Продавец в легком обалдении показывает цех разделки за прозрачной стеной, где мясники работаю с тушами, типа

— Вот, смотрите. Все натуральное, никаких щелочей/отбеливателей.

Тетка продолжает выпытывать "правду" о продуктах. Продавец терпеливо отвечает. Ради интереса заглядываю, что же у этой поборницы здоровой пищи уложено в тележку. Сок "добрый". И чего спрашивать о качестве мяса?

Мстислав Леопольдович, почему вы выбрали в свое время виолончель? — спросили как-то у Ростроповича.

Потому что я ее полюбил, как женщину. Только много лет спустя я узнал, что во французском языке слово "виолончель" — мужского рода. Я был потрясен! Если бы я об этом узнал, когда приобщался к музыке, неизвестно, какой бы инструмент я выбрал.

У меня старая привычка – в кинотеатрах садиться в последнем ряду ближе к краю. Если фильм не нравится — выходишь в любое время почти незаметно. Да и легче переносить эти модные шумовые эффекты.

Вчера, уже сидим. До начала "Милого друга" остаётся пару минут. Метрах в трёх, в проходе стоит симпатичная парочка. Девушка, вдруг, подходит к нам и показывает два билета:

— Простите, вы не хотите поменяться с нами местами? У нас в шестом ряду, ближе к середине и гораздо дороже.

Смотрим с женой друг на друга. Если просят, мы не против. Да и фильм не обещает быть шумным.

Встаём, меняемся билетами. Непонятно в чём "фишка". Билеты с виду нормальные.

Девушка поясняет:

— Вы всё равно целоваться не будете.

Магазин у нас через дорогу от входа в общагу, поэтому студенты ходят туда не накидывая курток. Пошел я, значит, без верхней одежды за печеньками, а мимо шла Мама с 5-летней Дочкой:

Д: Мама, а у дяди нет куртки и нет шапки!

М: Да, Машенька, теперь он заболеет и умрёт.

Спасибо тебе, добрая женщина!