хозяйства и соответственно здоровьем хозяев. Отцу это сельское хозяйство порядком надоело, давно уже звал в город деда с бабкой (благо возможность была — отец в то время секретарь райкома ), и он рассказывает — "что тёща нуждается уже в уходе, тесть согласен на переезд, а она ни в какую, а в хозяйстве у них заболела овца". Всё это выдаёт одним духом. Брат отца человек был обстоятельный и поинтересовался, что же они, то есть отец с тестем, намерены предпринять, имея ввиду переезд в город. Батя же почему то подумал что речь идёт о больной овце и выдал ответ — "если не будет улучшений, то тесть сказал что зарежет". Со слов отца, продолжительное молчание в трубке сменилось каким то невнятным бормотанием о том, что это не выход из положения, что отец должен отговорить тестя от столь необдуманного и негуманного поступка и т. д. Тут пришла очередь удивляться бате, так как от умервщления больного животного его отговаривал заядлый охотник, сотрудник милиции и вообще человек решительный. Когда всё же разобрались то по полу катались все домочадцы. Сейчас бабушка жива и здорова и проживает с моими родителями, а дед и мой дядька покинули этот мир.

Дело было в начале двенадцатого. Я на пустой зелёной электричке нёсся на встречу 89-ого, везя с собой меряное количество напитков. Меряно оное было большой спортивной сумкой. И тут случился казус. Меня припёрло. Припёрло не сильно, по маленькому, но терпеть мОчи нет. Вот тогда я решил совершить мелкое противоправное деяния и отправился в межвагонное пространство. Выйдя в тамбур, я обнаружил туалет. Делались такие вагоны с туалетами, которые всегда были заперты. (Накакого их вообще делали? Загадка). Из любопытства дёрнул ручку, а дверка и открылась. (Это первое новогоднее чудо. Уберёг меня Дед Мороз от мелкого хулиганства). Я зашел и прикрыл дверку. Света не было, но в мелькание фонарей объект моего вожделения виден хорошо. Оправившись, пошел я было обратно в тепло вагона... А ручки с этой стороны нет. Нет я не запаниковал. Я был молод и силён. Зная, что безвыходных положений не бывает. Я попытался выбить дверь. Не волен судить хорошо или плохо работала советская промышленность, но двери и замки в электропоездах она делала прекрасно. Попытка достучаться до двух с половиной пассажиров, ехавших в вагоне, успеха не принесла. (Я б сам не пошел на непонятные стуки из тамбура). Моя станция приближалась. Тогда решился на второе противоправное деяние, тянувшее уже минимум на крупный штраф, а то и на срок. Выбить окно. Результат — разбитые кулаки, а ногой не размахнуться. (Вы представляете себе туалет в поезде? Вот теперь мысленно поставьте стенку между раковиной и унитазом и получите представление о размере оного в элекричке). Если вы не Чак Норрис никогда не пытайтесь выбить стекло в поезде рукой. Мне даже в голову не пришло, что имеется полная сумка жидкого, но в очень твёрдой оболочке подручного материала. (Так Дед предотвратил моё второе правонарушение). Единственное. что мне удалось, это открыть форточку. Её размеры? Окно в туалете это треть вагонного окна. На каком-то полустанке, в зимней одежде, с сумкой полной бутылок, которую не бросишь вперёд, поезд стоит — двери открылись-двери закрылись, секунд 30, я умудряюсь вылезть на платформу. Что интересно, прошло более 20 лет. Все свои мысли, чувства, впечатления о том случае я помню досконально, а вот как вылез не помню. Вот схватился руками за раму, а вот уже материализовался на платформе. Это считаю третьим чудом Деда.

P. S. На праздник я успел.