Джава—Цхинвали и сели поперек дороги, потому что шагу больше ступить не могли. Вскоре на горизонте запылил грузовик — это ехал на рынок торговый люд.

Не взяв ни рубля, нас вместе с рюкзаками втянули под брезент. Войны еще не было, сухого закона тоже; у ближайшего сельпо мужчины выскочили из грузовика и вернулись, держа в пальцах грозди пузырей с огненной водой.

А я был совершенно непьющий, о чем немедленно предупредил ближайшего грузина.

— А, не пей, просто подержи, — разрешил он, передавая мне полный до краев стакан.

И встав в полный рост в несущемся на Цхинвали грузовике, сказал:

— За русско-грузинскую дружбу!

И я, не будучи ни русским, ни грузином, все это зачем-то выпил.

Чья-то заботливая рука всунула мне в растопыренную ладонь лаваш, кусок мяса и соленый огурец. Когда ко мне вернулось сознание, стакан в другой руке опять был полон.

— Я больше пить не буду! — запротестовал я. Грузин пожал плечами — дело хозяйское — и сказал:

— За наших матерей!

В Цхинвали меня сгружали вручную — как небольшую разновидность рюкзака

соседним районом. А глухаря лишнего никто не хотел получить, да и ночью работать не тянуло. Потому отправил он меня с потерпевшим на место происшествия, составить протокол осмотра, зафиксировать факт того, что тут действительно не наш район, ну, и сразу передать "подарок" соседям. Так как работа предстояла не пыльная, в качестве сопровождения, кроме водителя и собственно потерпевшего, со мной поехал сержант из дежурки и молодой опер-стажер.

Едем, и вдруг потерпевший тыкает пальцем в окно и орет: "А вон эти двое идут". Мы останавливаемся, выползаем и предлагаем парням тормознуть и подойти к нам. А между дорогой и тротуаром было примерно метров 5, если не больше, причем все в снегу по колено. Парни, само собой, сделали диаметрально противоположное – рванули в разные стороны. Сержант побежал за одним, опер – с ним. От терпилы толку ноль, в итоге второй достался мне. Что там делал водитель – не знаю. Но, если к первому бежали по утоптанной дорожке, то я ко второму ломанулся по целине снежной.

Сам парень то по тротуару бежал, и пока я совершал прыжки по снегу, успел отбежать довольно далеко. Поняв, что сейчас он свернет во двор – и усе, я заорал: "Стой, стрелять буду". А у самого, кроме ручки шариковой, ничего нет. Однако парень тут же тормознул, а когда я подскочил к нему, начал что-то скулить. Самая хохма в том, что когда я притащил его в буханку, выяснилось, что во время забега я умудрился и ручку потерять.

Злодеев вместе с материалом мы благополучно доставили соседям. А они, паразиты, только "Спасибо" и сказали.

фотографии, какая попа принадлежит какому именно лицу шимпанзейской национальности из их же стаи. Особенно, если это попа шимпанзе другого пола.

Де Ваал пишет — всегда был не очень высокого мнения о способностях слонов в использовании подручных предметов в качестве инструментов. Хотя видел неоднократно в Арнхемском зоопарке, где исследую и наблюдаю животных, как слоны брали хоботом палку, чтобы почесать свой тыл. Иногда видел, как они от раздражения кидались разнообразными предметами.

Но вот прилетают регулярно весной в Арнхемский зоопарк молодые галки для спаривания, боев за самочек и сопутствующих соревнований в пении. В чем нет ничего удивительного — галки, как и все семейство вороновых, все-таки принадлежат к роду певчих птиц. Что бы вы там об их пении не думали.

И происходит ситуация, как в известной басне де ля Фонтена о вороне — ворон думает, что умеет петь, весь остальной мир с этим не согласен.

Слонам, оказывается, не чуждо чувство прекрасного, и галочьи арии им тоже не нравятся. Не нравятся до такой степени, что они начинают кидаться в доморощенных Паваротти и Доминго песком, отходами собственной жизнедеятельности и всем, что под хобот ни попадется (сравнить с человеческим обычаем кидаться в плохих исполнителей гнилыми помидорами и прочими дурнопахнущими продуктами). До тех пор, пока галки не улетают петь серенады в другое место более благодарной публике (хотя единственной благодарной публикой в их случае могут быть только другие донны-галки, благосклонные к ним дамы).

Долгое время оставалось загадкой, почему слоны не используют палки для того, чтобы достать слишком высоко висящие над ними фрукты и прочих целей, при том, что они несоменно на то способны.

Над одним особо умным слоном (по имени Кандула) в Вашингтонском зоопарке исследователи Preston Foerder и Diana Reiss с этой целью проделывали разнообразные опыты — ему подвешивали ветку с фруктами немножко слишком высоко, чтобы он мог просто так ее хоботом достать, и подсовывали разнообразные предметы, захватив которые хоботом, Кандула мог бы желаемое получить. Кандула палки игнорировал — но, когда в его клетке появился громадный ящик, немедленно подтащил его под недостижимый предмет желания, встал на ящик передними ногами и таким образом до фруктов все-таки дотянулся. То есть ему хватало мозгов использовать для достижения своей цели инструменты — но вот ему палки в виде инструмента не нравились. Обьяснение этому ученые нашли очень быстро, хобот у слонов — главный орган чувств, особенно обоняния, и, если он что-либо хоботом захватит — он уже ничего унюхать и учувствовать не сможет и становится особенно уязвим для внешней среды. И слон прекрасно это понимает.

Затем исследователи начали усложнять жизнь бедному Кандуле и подвешивать ветки с фруктами слишком высоко, убирая при этом заранее ящик в другую клетку, которую Кандула видеть не мог, но мог, при усилии, туда добраться.

Кандула сумел туда пробиться и выволок "подножку" для достижения фруктов на нужное место. То есть слоны не только умеют пользоваться инструментами — они умеют запоминать и находить, где инструменты могут находиться. Немногие животные на подобное способны. А когда Кандуле вместо поломанного им же ящика предложили остатки досок от того же ящика, он сумел их сложить в башенку таким образом, чтобы все-таки до фруктов добраться.

Франс де Ваал заключил — слоны гораздо умнее, чем кажутся, и могут мыслить логически. Просто, чтобы понять кого-либо, особенно животное, надо сначала попытаться влезть в его шкуру и понять его ситуацию. Даже если для этого придется представить себя с хоботом в виде единственного средства — обоняния, хватания, опрерирования предметами, доказательства собственного интеллекта.

деревяшек примерно прямоугольной формы. Один мужик приколачиваят к дну ящика кусок оргалита. Двое тупо разглядывают описалово "Стола компьютерного", представляющее собой "ксерокс с ксерокса с факса". Т. е. бумагу отдаленно напоминающий копирку. Наконец один изрекает, что мол, "сами с усами", соберем.

На протяжении 2-х с половиной часов я слышу отдаленное кряхтенье, мат, высказывания типа "во, б%я, уроды, дырку просверлить забыли" и "этот эксцентрик им бы в жо-пу" вкрутить.

Наконец общий выдох и возглас "все, мля, зови начальство!"

Через 10 минут корридор оглашаетсся повизгиванием и отборным матом.

Я человек любопытный. Выходу, типа, покурить. Стоят у этого "мебельного монстра" двое. Один ржет, другой матерится. Дальше следует такой диалог:

— Вы че, рехнулись???

— А че?

— А ниче!!! Вы че свинтили, придурки!!!???

— Стол.

— Какой, в 3.14зду, стол???

— Этот, как его, компьютерный.

— УРОДЫ!!! Тут деталей было на ДВА СТОЛА!!!

— А че одно описание тогда дали???

— Дык они одинаковые!!!

— А мы знали???!!!

Далее я рухнул...