Был сейчас в аптеке. Наблюдал маленькую, но очень характерную сценку.

У окошка разговаривает с продавцом старик-пенсионер, опущенный нашим очаровательным государством просто до потери личности: нищий, рваный, с полубезумным взором, полуоторванным карманом и заплатами. Видно, что не пьющий и когда-то вполне достойный, просто доведённый всем этим [м]лядством до ручки. За ним – отец лет сорока с сыном-младшеклассником, сзади – я.

Старик роняет пятирублёвую монету – и не замечает этого. У пацана загораются глаза, на лице появляется не лукавая даже, а прямо-таки подлая ухмылка. Он заговорщически, с восторгом шепчет отцу: "Пааа-пааа!", косит глаза на монету. Отец нагибается, поднимает монету и и молча подаёт её старику, тот благодарит. А я наблюдаю за лицом мальчика. О, его выражение надо было видеть. С каким же презрением, с брезгливым удивлением смотрел он на отца-"лоха". ..

Скоро они вырастут.

Ходила вчера кровь из пальца сдавать. Лаборатория одна для взрослой и детской поликлиники. Детей половина очереди. Некоторых с собой еще и мамы-бабушки притащили, оставить не с кем, видно.

Детские разговоры в очереди — это сказка какая-то:

*веселая девочка лет пяти: — Мам, а на кровельщика долго учиться? Ну, чтоб кровь у людей брать?

*серьезная девочка тех же лет: — Мам, а может в ма-а-аленькую дырочку вся-вся кровь из человека вытечь?

*трагический мальчик в том же возрасте: — Бабушка, ПОКЛЯНИСЬ МНЕ, что иголкой тыкают ТОЛЬКО в пальчик!!!

*задумчивый мальчик чуть постарше: — А что бывает тем людям, которые сильно-сильно ударят врача?

*опять дошкольный мальчик, очень испуганный и серьезный: — Бабуль... А если тебя там (у врача) убьют, как же мне домой одному ехать?

Рома кормил рыбок в аквариуме мотылем, часть его успела зарыться в грунт, где рыбки не могли его достать.

Теперь у него в комнате комары.

В своём советском детстве зимой мы частенько играли в войнушку. У многих из нас были модели автоматов, сделанных из дерева. У кого не было такого оружия, играли с какими нибудь палками в руках. В фашисты назначались самые мелкие и плохо вооружённые игроки, те, что с палками. Ну, чтобы не позорили Красную Армию, которая состояла из авторитетных старшаков.

Битвы иногда продолжались несколько часов, не смотря на -50. До последнего мелкого фашиста. Порой с ног сбивались в его поисках, а он давно уже дизертировал с фронта и лопал дома пирожки с чаем. Самые горячие споры, конечно, возникали при определении состояния "ты убит".

Ведь как доказать, что словесная виртуальная пуля попала в лоб, а не порвала резинку на шапке? Как-то доказывали. Но обычно убивались фашисты (особо несогласных с этим добивали поджопниками, подзатыльниками и "мелкий, ты чего возникаешь? "), а наши отделывались ранениями. Ну никто не хотел быть убитым. Было время... А вчера иду домой, смотрю, за киоском ремонта обуви прячутся два пацанёнка. С кем-то во что-то играют. В руках у них ни-че-го нет. Один другому говорит: "У нас с тобой ещё по две жизни осталось!". Не тот азарт.