По дороге на работу проезжаю обычную киевскую хрущевку. В окне второго этажа замечаю мальчика, который стоит, приложив к стеклу лист бумаги. На нем большими красными буквами написано: ПОКОРМИТЕ.

Я останавливаюсь. Сердце выпрыгивает из груди. В голове тысячи вариантов ситуаций и развития событий. Его морят голодом. Бьют. Его похитили. Сейчас он начнет прыгать из окна, а я буду его ловить. Вызвать полицию. Социальные службы. Звать прохожих. Ломать дверь.

Я почти бегу к дому и уже под окном вижу, что пониже под словом "покормите" написано "ежика". И еще ниже — "в кустах". "Покормите ежика в кустах" — просит меня мальчик со второго этажа.

Я останавливаюсь. Я думаю, ох, малыш, я бы сейчас тебе рассказала все, что думаю про ежиков, кусты, перенапряжение, усталость, постоянную тревогу, неопределенность, неоднозначность, непонимание. Про невроз. Недосып. Недолет.

Но я просто пишу в блокноте — "ежика здесь нет". Он читает, кивает мне, исчезает на минуту и возвращается с новым листом. На нем написано: "тогда приходите вечером! "

А я что. Я приду. Потому что ответственность и изобретательность нужно поощрять!

Прорвемся, дорогие! Сколько там тех ежей!

Собрались однажды знакомые ребята погудеть. Начали пить вечером на кухне. Ближе к утру народу стало скучно. Тогда кто-то придумал наклеивать на пробегавших иногда мимо тараканов наклейки с цифрами (такие есть в комплекте с видео или аудио кассетами). Поймают одного, держут пинцетом и наклеивают на спинку. Пронумеровали так десятка два, устали и спать пошли. В это время в комнате просыпается их ничего не подозревающий товарищ и с жуткой головной болью идет на кухне попить водичку.

Зашел, постоял, потом медленно зашел в комнату и ни слова не говоря начал медленно одеваться, собираясь уходить. Ребята спрашивают:

— Ты что? Куда собрался?

Он говорит:

— Да нет, ребят. Я пойду наверное.

— Да с чего так резко то?

— К врачу надо. Глючит чего-то...

В темы вчерашней истории про халяву.

Я учился ровно в то же время, что и автор оной истории, но на противоположном конце страны в маленьком местном педагогической институте. И был у нас такой странный предмет, как "школоведение". Преподавала его К. — молоденькая девочка, сама недавно закончившая институт, и, видимо, с красным дипломом.

Только что.

Вечер, смеркается. Иду домой с остановки. Диспозиция такова: впереди меня идет мужик приличного вида и в приличном же подпитии с початой бутылкой пива в руке. Навстречу нам движется дама с болонкой на поводке. Рядом с ними параллельным курсом трусит, непрестанно виляя хвостом, наша дворняга местная, не понятно какого происхождения, но с явной симпатией к вышеозначенной болонке и далеко идущими планами на ее сегодняшний досуг.

Дворняга, поравнявшись с пьяненьким, без малейшего базара и с прежним мечтательным выражением на морде лица, вдруг — цап мужика за голяшку!!! (но не сильно так, чисто для пафоса) — и дальше побежала рядом с балонкой, типа, вот я какой смелый.

Мужик (никого, б%я, не трогал, вроде), ох[рен]евший от такого расклада, остановился, задумался, и глядя вслед уходящей процессии выдал:

— Б%я, ну ты конечно орел, б%я, так перед телкой вы[дел]ываться!!! А ты вот мне персонально, б%я, предъяви!!!

Зашла к сестре в детскую больницу, попала на тихий час. Кромешная тишина, шикающие нянечки, вообщем — безмятежная идиллия. Сижу в коридоре — жду окончания. Мимо тихонько проходят монтёры, тихонько устанавливают посреди коридора стремянку, бесшумно подключают перфоратор и начинают с остервенением дырявить бетонные перекрытия.