9-му Мая посвящается.

Это сейчас мы с одноклассниками директора и профессора столичные и европейские, а в детстве жили мы в одном дворе в далеком провинциальном городишке, где все развлечение были воинские части, где служили наши отцы и и большой железнодорожный узел, где работали местные жители. Воинские части были такие: одна серьезная стратегическая, где рядовыми только повара были, а вторая — полк десантный, который охранял первую от вероятных иноземных диверсантов. На территорию первой нас и близко не пускали, а на второй мы и дневали и ночевали, ходили с десантниками в их столовую (каша в солдатской столовой не сравнить с домашней: ), кинотеатр, спортзалы и тд. Никто нас не гонял, а наоборот поощрял — пусть пацаны готовятся к армейской службе с малолетства.

Другой причиной, заставлявшей нас дневать у десантников — были местные аборигены. Дети офицеров были мальчики хорошо воспитанные, мамы которых учительницы и врачи, бабушки дедушки в больших и столичных городах, каждый год лето в Крыму или в Сочи. А вот местные — дети передового отряда советского народа — папа слесарь или грузчик, мама — уборщица, классовая ненависть к барчукам была им знакома с пеленок. В общем отряды пролетарских малолеток отлавливали и били офицерских детишек и в школе и во дворах. Умение драться против стаи воспитывалось вынужденно с малолетства. Уличная драка, это особая драка, это не секция по дзюдо или самбо. Здесь приемчики не помогут, тут надо было быть и хитрым и жестоким. Ну а десантники нас подкачивали, показывали некоторые фокусы с предметами. Повзрослев мы со своими обидчиками примирились и стали даже друзьями, некоторые вместе висят на мемориальных досках, не вернувшихся из Афгана.

Но это было потом. А пока вывезли нас, третьеклашек с другом-одноклассником родители на майские праздники в Москву. Впервые. Бородинская панорама, Кремль, Детский Мир и конечно ВДНХ со своими аттракционами. Умотавшиеся родители уселись на лавочки, а нас одних отправили на аттракционы, дав не жалеючи денег. То что 9-летние мальчишки самостоятельно отправляются черти куда — для наших предков проблемы не составляло, мы же гуляли сутками черти где и никто не пропадал. Вот эти деньги и притянули к нам местную вднховскую шпану. Чистенькие мальчики, в шортиках и белых рубашечках — чем не добыча. К слову сказать, при драках с пацанами дома, те у нас никогда деньги не отнимали и то, что кто-то может нас ограбить, даже в голову не приходило. Тем более было неожиданно, что десяток столичных пацанов, гораздо старше нас, вдруг ни с того ни с сего лезет к нам в карманы и тащит родительские деньги. Ярость и обида, конечно, была недетская. Выломав палки-опоры у саженцев и вспомнив все фокусы десантников мы начали бить это шоблу, так как учил десант — в глаза, кадык, коленки, по пальцам. К сожалению самые здоровые оказались и самыми опытными в драках, достали ножи и вряд ли мы смогли бы устоять против них, если бы не помощь неожиданная от одноногого мужичка на костыле. Тот увидев, что шпана потащила в кусты двух мальчишек, не стал кричать родителей, а встал и поковылял на помощь мальцам. Несколькими ударами костыля в секунду он уложил ублюдков на землю. И вытащил нас на дорожку. Тут уже отец подбежал и все закончилось хорошо. На лацкане пиджачка инвалида было всего три медали, как сказал отец это были медали за Вену, Будапешт и Отвагу. Звали его если не ошибаюсь Аркадий Евлампиевич Полевич. Они долго с отцом сидели в пивнушке, смеялись и что-то обсуждали.

Еще несколько лет мы посылали и получали от него открытки на майские. Жаль, что так недолго. Но в память врезался тот день на ВДНХ навсегда. Наверное, ничто так не привило нам с другом уважение к ветеранам войны, как тот майский поступок инвалида, молча без показухи бросившегося на помощь мальцам. Не судите ветеранов, мы живем — благодаря им. Спасибо Вам. С праздником.

Давненько здесь почитываю, и вот решился на, так сказать, ответный визит.

Обычный город N на юге России. Час пик. Ремонт дороги. Как следствие — затор. И вот некий особо умный идиот выезжает из затора на тротуар и объезжает место ремонта по пешеходной части.

Куда один баран, туда и всё стадо: ещё штук восемь машин лихо мчатся по пешеходной части. И вот затор позади, и можно возвращаться на дорогу. НО... кругом заборы, дома — единственное место для съезда с тротуара на дорогу занято "семеркой". Стекла у "семерки" тонированы, но в салоне явно кто-то есть. Наши гении начинают всячески показывать водителю "семерки", чтобы он испарился, и тем самым дал им дорогу. Реакции — ноль. И в ход идет последнее средство — водители выходят из машин, держа в руках подручные железки и сурово идут к "семерке".

Все четыре дверцы "семерки" открываются и выходят пятеро. .. ГАИШНИКОВ.

Занавес.

Для моего поколения- родившихся в 50-е, война уже была историей, но её следы были зримы и ощутимы... Тогда слова "до войны", "в войну" были также обыденны, как сейчас "вчера" или "позавчера".. Еще не оплыли окопы зенитного расчета за околицей, еще многие ходили на работу в шинелях вместо пальто и на рынке множество безногих, на тележках с подшипниками

Ограбление по-американски.

Джон М. , полицейский следователь г. Лос Анджелеса, рассказал мне эту историю по большому секрету. А я, по еще бОльшему секрету, поделюсь этой историей с вами..

Джон расследовал хищение двух новых кондиционерных агрегатов со стройки жилого дома. Вечером их привезли, а на следующее утро – тю-тю, как корова языком слизала. Агрегаты дорогие и большие, чуть ли не по полтонны каждый, такие под мышкой не унести; следовательно — была машина, был погрузчик, и должны быть свидетели.

Свидетель нашелся — пенсионер из дома напротив стройки.

— Да, я видел, как забирали кондиционеры, — рассказал старик, — это было в пол-шестого утра, я как раз с собакой гулял. Приехали какие-то люди на грузовике, быстро все cложили и уехали..

— Чего же вы сразу в полицию не позвонили? – с досадой спросил Джон, — Непонятная машина в 5:30 утра вас не насторожила? Как хоть она выглядела?

— Нет, не насторожила. Потому что на борту машины было написано "РЕМОНТ И УСТАНОВКА КОНДИЦИОНЕРОВ"..

О правде в истории...

Представьте себе раннее утро апреля 1812 года. Неподалеку от стоящей на берегу озера небольшой крепости высаживается лояльный Наполеону десант из 1400 человек. Солдат в его составе — меньше половины, остальные — это шваль, привлеченная надеждой на грабеж.

Итак, десант высажен. На берегу его встречает