с приносом рыбки не помогли. Ладно, снял куртку и потащил свои

95 кГ на дерево. Забрался, схватил за шкирку, и тоже понял, что рук слезать не хватает. Насчет во рту даже не пытался, кошак отбивался и корябал задними лапами руку которая их держит, так что от моего подбородка просто ничего б не осталось. Короче, говорю жене, давай, я брошу вниз, а как он на снег приземлится ты его лови. Ха, кошак улетел вниз, приземлился, и удрал от жены на другое дерево. Повыше и опаснее.

Туда залезть было трудно. Еще час уговоров, ни в какую. Нашел большую и длинную жердь, попытался кошака оттуда сдернуть, кот упорно отбился.

Стоим думаем с супругой, время 11 вечера, уже темно, город, и я точно знаю какие коты ошиваются в моем дворе, я их рожи видел. Они порвут роту спецназа не то что четырех месячного домашнего котенка. У жены потихоньку истерика, короче посмотрели на кошака на дереве. Тот сидит как Будда и пофиг ему наши проблемы. Ладно пошли домой. Ночью в три встал, проверил, его нигде нет, ну думаю все, жена не простит мне этой затеи с заземлением. В 7 утра пошла супруга, нашла его на другом дереве.

Истерика жены начала набирать обороты. Ладно думаю надо залезть в интернет почитать что там пишут про кошаков и деревья. И тут мне открылась истина. Что да, кошак на дереве это стандартная проблема, спасатели даже таксу установили 1500 рублей за съем, и что проблема эта даже не с кошаками, а с их хозяйками, которых тут же хлопает сердечный приступ, как только ее кошка забирается на дерево и не хочет слезать. И кстати, у моей тоже до приступа остался шажочек. Вообщем дело решилось проще, вечером следующего дня сильно похолодало, и уже при -9 когда я очередной раз подошел к дереву его проведать, кошак меня резко узнал, замяучил и моментально спустился прямо в руки. Сердце моей супруги было спасено.

кой-каких знакомых, в основном местного разлива. В тот день я затарился пивом-водкой, снедью, и прикатил домой.

У двери встретили два кота, один рыжий, а другой синий-дымчатый. Тут я задумался о проблемах бесполого размножения кастрированных котов посредством деления, потому что кот у нас вроде был один (которой рыжий). Не успел я додумать в какой научный журнал послать это открытие, позвонила подружка, сообщила что задерживается, и что это соседка занесла нам своего кота на пару дней. И добавила что с котом должно обходиться осторожно, поскольку он страдает сахарным диабетом. И трубку положила. Я с сахарным диабетом личного опыта не имел, тем более с кошачьим, а потому синего кота поднял, рассмотрел внимательно со всех сторон, и не найдя внешных изъянов поставил на место. Но от греха подальше убрал сахарницу на полку и закрутил покрепче банку варенья на столе. Затем я быстро бросил пиво в холодильник а водку в морозильник, настрогал нехитрой закуси, включил музыку, а тут и гости на пороге.

Гости лыбились в тридцать три зуба жизнерадостными американскими улыбками, осведомлялись о хозяйке, и спрашивали где тут пиво. А вот с пивом из кухни они выходили какие-то скучные совсем. Прямо скажем озадаченные и заметно встревоженные. А затем собирались группами и лопотали по-своему, время от времени бросая на меня совсем грустные взгляды. А подойдёшь к ним — и совсем беда. Спрашивают как здоровье, нет ли проблем в личной жизни, и вообще как дела. И смотрят сквозь глаза прямо в душу, примерно как тогдашний президент Буш, который, по сообщениям газет того времени, посмотрел Путину в это место и увидел только хорошее. Я, конечно, отвечал что дела — зашибись, но они явно не верили, грустно улыбались, и по-товарищески хлопали по плечу, мол, ничего старик, всё будет о"кэй. В тяжких думах я врубил музыку повеселее и погромче и вышел на двор подышать воздухом.

А за мной устремился мой коллега, англичанин Джим. Отличный парень.

Глядя на его лицо я почему-то всегда задумывался о том что у всякого человека, как и у автомобиля, есть такой параметр как возраст, а есть не менее важный параметр — пробег. Джим был татуирован с ног до головы, носил кожанку со множеством заклёпок и вообще всё чёрное. Он когда-то был одним из первых Лондонских панков. Джим посмотрел на меня серьёзно и начал издалека. Что у него, мол, была бурная молодость, что он в свое время нюхал разные порошки и принимал таблетки от которых вытанцовывал по четыре дня подряд в подземных дискотеках. И что всё можно, но в меру.

С чем я горячо согласился. Но вот ширяться я не ширялся никогда, доверительно сообщил Джим. И тебе не советую. А если уже подсел, то стоит немедленно и категорически лечиться. И по крайней мере не оставлять своё оборудование на видных местах.

Со страшной догадкой я рванул в кухню и открыл холодилник. На полке дверцы стоял малозаметный пузырёк с инсулином, а полкой ниже — огромный мешок одноразовых шприцов. Этак двести-триста. Я мысленно обматерил свою подружку, соседку, и эту шизанутую страну, в которой миллионы детей ходят без медицинской страховки, а иных котов лечат от диабета инъекциями. Недолго думая я схватил мешок и выбежал в гостиную.

Друзья мои! — воскликнул я. — Тут, видите ли, произошёл небольшой конфуз. Эти винты не мои, а принадлежат исключительно вон тому дымчатому коту! Кот посмотрел на меня вопросительно, но не поддержал, хотя впрочем и не опровергнул. Некоторые гости смущённо улыбнулись, мол, совсем дошёл паря, а иные и зароптали, мол этот биолог херов ещё и кота на это дело подсадил, может эксперимента ради, а может чтоб было с кем кайф ловить. И стали меня окружать довольно плотным кругом.

И если бы в этот момент в дверь не вбежала бы моя подружка, которая поздоровавшись подхватила кота, взяла у меня мешок и побежала на кухню делать коту очередную инъекцию, вполне возможно что после принудительного курса метадона в наркологической лечебнице жизнь моя потекла бы совсем другим руслом.

не забуду. Что может наделать мелкая собачка...

На одном из моих любимых лыжных маршрутов, в стороне от местного лыжного "мэинстрима", есть хитрый спуск. Пологий, проходящий по красивой лесной тропинке на дне овражка, который плавно перетекает в овраг побольше и т. д.

Хитрость его в том, что он вот так тихо-плавно-незаметно продолжается довольно долго, немного петляя, а лыжня накатанная, и к концу спуска ты незаметно набираешь ОЧЕНЬ приличную скорость. Тормозить там уже особо негде и нечем, разве что собственной задницей или объятиями с деревом, поскольку лыжи стоят в укатанной лыжне как в колее (и КАТЯТ!), а с боков вплотную обступают деревья, кустарники и пни. Этакий тоннель, сдобренный красивым лесным пейзажем.

В итоге к концу спуска ты просто летишь, полностью доверившись лыжне, почти не имея возможности работать палками, надеясь на высшие силы.

Дальше ждет сюрприз: лыжня пересекает асфальтовую дорогу, проходящую по лесу, и продолжается за ней. Когда ты на второй космической подлетаешь к обочине дороги и вместе с лыжней взлетаешь на придорожный сугроб, надо еще попросить высшие силы, чтобы в это время по дороге не ехал автомобиль. Если не повезет, ты будешь очень красиво смотреться, внезапно спикировав то ли на его крышу, то ли под него, то ли сквозь окно в его салон. Естественно, очень нежелательно пересечься и с пешеходами.

Зная это, я всегда притормаживаю еще с самого "невинного" начала спуска (плюя на презрительные взгляды молодых и пожилых пар и одиночек, которые впервые ушли с "мэинстрима" погулять, а теперь старательно расталкиваются, учуяв "безопасную" и "легкую" горочку для "покататься"), отчего успеваю на подлете к дороге сквозь деревья просмотреть обстановку и морально приготовиться к возможному аварийному торможению пятой точкой.

В этот раз обстановка на дороге казалась спокойной. Машин поблизости не наблюдалось, а прилично выше места пересечения спокойно стояла семья — родители, ребенок и собачка. Люди лицом ко мне, собачка — спиной, она смотрела на хозяев. В любом случае они не могли оказаться на моем пути, слишком далеко.

Люди видели мое приближение сквозь деревья, и для них не был неожиданностью мой "перелет" через дорогу. Собаку же неожиданный шорох и свист в десятке метров за спиной поверг в шок. Буквально кондратий хватил. К сожалению, он ее быстро отпустил. Опомнившись, она сочла себя оскорбленной не на жизнь, а на смерть, и, захлебываясь лаем, кинулась за мной и бешено атаковала. Я, только что уверенно выделывавшая пируэты, оглушенная неожиданной атакой, стала терять равновесие, спотыкаться и размахивать палками, что добавило злости псу. Милое семейство что есть духу бежало к нам, как раз по дороге к пересечению с лыжней. Сзади по лыжне, среди деревьев, стремительно приближалось чье-то тело из когорты "храбрецов" этого спуска, вживаясь в роль реактивного снаряда...

Нас спасли опять же высшие силы. Все произошло мгновенно. Не удержавшись на лыжне, я скатилась с нее вниз на дно оврага, за мной скатилось злющее животное. Поэтому хозяева собаки свернули с дороги в нашу сторону, немного не добежав до пересечения с траекторией "снаряда". "Снаряд" остался в живых после жесткого приземления посреди дороги. На спине и на пятой точке поочередно он прилетел к нам же, красиво просвистев за спиной вконец обалдевшего пса — так же как недавно я.

У пса, похоже, наконец настал микроинфаркт. С пеной в пасти он смотрел на нас обоих, не веря своим глазам, и издавая только яростный задушенный хрип. Воспользовавшись паузой, глава семьи наконец пристегнул ему ошейник. Мы собрали свои лыжи-палки-шапки-руки-ноги-мысли...

Помолчали... потом "снаряд", пришедший в себя, сказал:

— Да... вашу собачку случайно не Бен Ладен зовут?

Разошлись мы спокойно и мирно. Спокойнее всех был ребенок, у которого наши "полеты" вызвали исключительный восторг, а угрозы попадания "снаряда" он счастливо избежал, потому что был маленький и бегал медленно.