же ветер, корочемечта... Комбат наш был мужик классный! Гадом буду, если вру. Если б все офицеры были такими как он — я бы еще один срок отслужил! А вот ро-о-тный... Типичный герой армеских анекдотов. При всем притом считал, что на "гражданке" таких как он ну просто ждут-недождутся. А сам при этом тупой, как три слоновых жопы, обтянутыебрезентом.:)Вот он то и есть главный герой моей истории. Как я уже говорил, с деревьями (а значит и с дровами) у насбыли, мягко говоря, напряги. А летом, когда качегарка ессно не работала, все офицерье вкупе с семьями мылось в-основномпри помощи дровяных титанов и лишь изредка они веезжали в поселок в баню. Ну вот, в один из "помывочных" дней, в субботу, все и произошло. Мы с напарником занимались отделочными работамина вверенном нашему доблестному ОМСБ объекте — будущей гарнизонной бане. Руководил всем этим наш комбат лично, между собой мы егоназывали Кузей, поскольку фамилия его была Кузнецов. И наш ротныйочень ревновал нас к работе в бане, поскольку считал что всеэто фигня, по сравнению с танком Т-62. Но Кузю боялся как чертладана, поскольку то мог запросто и перед нами его "опустить". Ну вот значит, Кузя с моим напарником в моечно отделении продумывают узор на стене, и тут забегает ротный с охреневшимиглазами и пальцами веером, ну и прямиком ко мне:

— Короче, б.. , солдатина, бегом давай мне дрова для титанаискать и не е.. т.

— Дык комбат сказал Гусю (это мой напарник) помогать, а то кзавтреву не успеем эту стену доложить кафелем.

— Да кого е.. т твой кафель, бегом давай!!! Да смотри мне, чтоб хорошие были и сухие, и еще порубить не забудь так чтобсантиметров по 25-30 не больше!

— Дык комбат...

— Да пошел ты со своим комбатом на х..!! Я тебе говорю — бегом! А то ща прямо тут в хрюльник схлопочешь!

И в этот момент раздается Кузин голос из моечного:

— Ну и куда ж ты это НАС послал, товарищь без пяти минут майор(а надо сказать, что Ротный наш уже с год переходил капитаномпо сроку)? Ты пока постой-ка смирно, я ща!

Надо было видеть морду ротного! Он никак не ожидал что Кузя тут.

Как правило его так поздно уже не бывало в бане.

Ну выруливает наш Кузя примерно с таким же растопыром, что был еще недавно у ротного и говорит:

— Короче, Ярославцев, жопу в горсть и бегом мне дровишки искать! Да смотри, чтоб посуше и длинной не больше 25 см!

Я проверю. Принесешь ко мне домой, растопишь титан, водузальешь ну и там все такое прочее. И не дай бог чо не так!

В хрюльник получишь — мама не узнает! Понял?

— Так точно!

— Бего-о-о-м, арш!!!

Ротный убегает, мы втроем ржем. Но я все же больше всех тогда повеселился, когда позднее увидел как ротный ЛИНЕЙКОЙотмеря палки, дощечки и т п, чтоб не больше 25 см были!:)

Были у нас и еще крутые истории, как-нить расскажу. Если вам понравилось ессно...

новое седло и что я могу его подарить станичникам.

История седла была необычной.

Лет за восемь до этих событий председатель колхоза отправил делегацию под Луганск за седлами для трех коней.

Но к тому времени, как их привезли, в ночь перед этим цыгане с[тыр]или самого упитанного коня и растворились в ночи не оставив следов, кроме окурков Беломора и кучи говна перед дверью храпящего сторожа.

Так как коня нет, а деньги уплочены, седло отправили на склад, а к девяностому году в колхозе и вовсе не осталось коней, только у частников, а седло так и висело на балансе.

Приехав в деревню и уплатив в контору остаточную стоимость в размере ста рублей, я стал обладателем седла со стременами и уздечкой.

Добравшись на попутках до трассы, я стал тормозить любой транспорт до города. Многие сигналили, многие смеялись но не хотели помочь чудаку с седлом. Наконец, когда уже отчаялся и готов был выбросить седло несмотря на сто уплоченных рублей, остановился Лаз Вешенская — Ростов. Толи у водителя всколыхнулась в душе память предков, толи что еще, но вот я в автобусе за трешку хоть без места но еду!

Положил седло в проход и довольно удобно разместился, можно сказать в седле сто километров отмахал.

В Шахтах на вокзале зашли трое цыган, которые с любопытством разглядывали картину, как я восседал в седле без коня и что-то обсуждали между собой.

Наконец, один самый толстый подошел ко мне держа руки за поясом, и улыбаясь полным ртом золотых зубов задал вопрос:

— Эй казак, а где ты коня потерял?

— Дык, цыгане-то с[тыр]или!

Цыган совершенно не обиделся, а заржал со всеми, кто слышал нашу беседу.

Приехав на старый вокзал, я вышел с седлом и, понимая, что в автобус я не влезу, решил идти пешком, благо, до домика было пол часа ходьбы.

Скажу так, мне жалко лошадей.

Я нес его и под мышкой, и на плече, и даже на спину положил, но войлочная попона была колючей и я почему то в этом положении непроизвольно переходил с шага на галоп.

Эту картину кроме соседей наблюдала еще женская часть общежития, и многие из любопытства пришли посмотреть, что я там припер.

Одна дама, дочь одного из атаманов, правивших в Сальских степях, даже осталась на ночь, скрасив мою усталость, хотя до этого отвергала все мои попытки познакомиться поближе.

И это была единственная польза от седла.)

На следующий день сосед на Москвиче за трешку перевез мое седло к казакам.

Я чувствовал себя триумфатором, особенно после того, как старый казак, рассмотрев и пощупав мой подарок, изрек:

— Справное седло!

Тут же поступило предложение вернуться к идее обеспечить казачью дружину десятком седел и лошадей, и тогда держитесь азера, казачья лава страшная сила.

Один из казачков, кругленький невысокий бывший прапорщик с рыжими усами и вечно бегающими глазами, поведал жутко интересную историю. Когда он служил на складах Северо-Кавказского военного округа, то самолично видел тысячи седел, папах, сапог шашек и бурок и даже знает, как их достать.

У казачков заблестели глаза, они уже представляли сатисфакцию с торгашами как они с лошадей гонят их по проспекту да нагаечками, нагаечками!

На вопрос, как все это получить, прапорщик изрек:

— Эээ... У меня там друг остался служить, так вот с ним можно решить, чтобы он привез десяток седел, уздечек и комплектов формы на своем пирожке, стоить это будет недорого... – тут он на секунду завис, считая в уме и выдал с придыханием — Две тысячи рублей!

На вопрос, а вдруг это вскроется, он ответил, что по книгам их последний раз пересчитывали аж в 1975 году, аккурат к тридцатилетию Победы.

После непродолжительного обсуждения было решено, из-за отсутствия золотого запаса найти другое решение.

Постановили, написать письмо на имя командующего с просьбой выделить для поддержки казачьего движения десять седел и комплектов амуниции для казачьей дружины.

Прапорщик с жаром доказывал, что это тупиковый путь, и легче дождаться волшебника в голубом вертолете чем что-то получить у вояк бесплатно, и даже предлагал, что в виде бонуса его друг привезет и десяток шашек за ту же цену.

Собрание обещало подумать.

Второй вопрос был кони.

Прапорщик опять взял слово и рассказал, что у него на конезаводе (то ли Кирова, то ли Буденного) работает свояк и сможет помочь решить вопрос с лошадями.

Приняли решение написать директору конезавода письмо с просьбой поддержать возрождающееся казачье движение, и выделить десять выбракованных лошадей для казачьей дружины!

Прапорщик опять стал с жаром доказывать, что у директора конезавода, орденоносца, который еще с Буденным водку пивал и называл его Семой, можно только дырку от бублика выпросить.

Услышав его аргументы, решили подумать, что ему можно дать взамен за десяток выбракованных лошадей.

Прапорщик отлучился на десять минут позвонить свояку, и вернулся весь сияя и раздуваясь от гордости.

— Свояк сказал что нужен вагон теса, и десять тонн цемента и вопрос будет решен.

Стали решать, где взять десять тес и цемент.

Слово взял прапорщик, и сказал что у него есть еще друг прапорщик, который работает на армейских складах и организует и тес, и цемент. Правда, самовывозом.

— Эээээ.... Стоить это будет недорого.

На секунду опять задумался и выдал с придыханием — Две тыщи рублей!

После непродолжительного обсуждения с каких торгашей и как можно собрать четыре тыщи рублей для начала операции под кодовым названием Троянский конь, прапорщику было поручено проработать детали всей операции.

Прапорщик пританцовывая и потирая потные ручки уже считал в уме свою маржу и его усы казалось стали выглядеть еще более залихватски.

Народ бурно обсуждая новые перспективы и кто какого коня и какой масти хочет, по привычке собрался завершить собрание у ближайшей пивнушки, но тут слово взял старый казак.

Затянувшись Беломориной он глубокомысленно изрек:

— Чтоб конь был справный, ему казак нужен! Хозяин! – и, затянувшись еще раз и выпустив дым, добавил — И конюшня!

Казачки загалдели, и те, кто еще минуту назад представлял, как он на лошади рассекает по району, вдруг вспомнили, что живут в квартирах панельных домов, где не то, что коню, а даже теще места нет.

Те, у кого дворы, тоже стали с жаром доказывать, что им никак нельзя, что как только приведут лошадку домой, то как в песне их жены отправят с конем да по полю вдвоем.

Старый казак сплюнул на пол и выдал фразу:

— Вспопашились [м]лять....

На прапорщика было жалко смотреть, но он еще раз попытался спасти хотя бы частично спасти ситуацию.

— Ну, кони дело второе, купим, когда-нибудь, а форму и седла надо брать сейчас, пока мой товарищ на пенсию не вышел!

Но его уже никто не слушал, все пошли пить пиво моментально забыв и про седла, и про коней... И только мое седло осталось сиротливо лежать в углу.

Куда оно потом делось история умалчивает, но казачки на лошадей так и не пересели!