Когда мы ссоримся с мужем, он идёт спать. Когда я плачу, он не утешает меня, а идёт спать. Когда я прошу его о чём-то, он прикладывается "на минуточку" и — хоп! — уже спит. Когда нужно решить какой-то важный вопрос, я не могу выловить его для разговора и в итоге решаю сама, он психует, мол, решили тут всё без меня — сами и делайте. И идёт спать.

Он не признаёт спорт. Не имеет увлечений. В выходные он спит. Его хобби — спать.

Я отлично выступаю перед большой аудиторией, не стесняюсь говорить тосты, звонить незнакомым людям, обедать в кафе одна, спрашивать дорогу или кричать: "Остановите! "Не боюсь выглядеть глупо или смешно, меня не смущают неидеальность моей фигуры, нетрендовый образ и не особо престижная работа. В общем, живу себе отлично, без социальной тревожности. Но только пока поблизости нет моей родни. Стоит мне оказаться рядом с кем-нибудь из родственничков, как я снова чувствую себя маленькой и нелепой девочкой, ни рожи ни кожи, всё из рук валится, язык в жопе.

В 18 лет мне нужно было пойти на приём к гинекологу, без него моя поездка в санаторий в другую страну накрылась бы медным тазом. Нехотя я оказалась в кресле. Меня осматривал молодой врач, который, видимо, только-только устроился на работу. Стеснения, неприязнь. Через несколько минут он закончил осмотр. Потом ввёл палец внутрь. Мне стало больно, он ответил: "Была проверочка! " — а после облизнул свой палец. Даже не до конца натянув штаны, я выбежала из кабинета со слезами на глазах.

Прошло десять лет. Помню тот ужас, как будто всё это было вчера. В голове тысяча вопросов до сих пор. За что? Почему я? Он что, [бах]нутый, раз даже палец облизал? Почему я не рассказала родителям?..

Я родом из глухой сибирской деревни на четыре тысячи жителей. Почти все семьи здесь многодетные, и моя не исключение: у меня пять сводных (по матери) старших братьев-сестёр. Школа с учителями-раз[гиль]дяями: консультаций перед экзаменами нет, отпускают с уроков домой; биологичка-сектантка раздаёт буклетики и рассказывает про бога; химичка-завуч вместо