Александр Абдулов шутил: "Если не знаешь, как играть, то играй странно и прослывёшь гением". В постановке "Юнона и Авось" он выходил в трёх образах — человека от театра, пылающего еретика и Фернандо Лопеса. Американская делегация, смотревшая спектакль перед приглашением театра на гастроли, всерьёз поверила, что еретика играет какой-то душевнобольной — настолько отрешённый у него был вид. Они потребовали, чтобы во время гастролей по Америке факел в руке еретика приковали наручниками. Они боялись, что этот сумасшедший запросто может метнуть его в зал…

Сергей Соловьёв вспоминал, что через какое-то время после премьеры детектива "Десять [мав]ритят" они встретились с Александром Абдуловым, обсудили свои дела и вскользь коснулись фильма.

— Слушай, расскажи, а чем там дело кончилось? Кто подлец-то? — спросил Абдулов.

— Саша, ты обалдел? Ты же там снимался! Ладно книгу не читал, но сценарий-то!.. — изумился Соловьёв.

— Да я сценарий читал до момента, как моего героя на десятой странице убили. Понятия не имею, чем дело закончилось...

Я — репетитор по английскому. Ученица рассказывает о своих каникулах в деревне у дедушки с бабушкой.

"Как-то утром просыпаюсь оттого, что звонит церковный колокол. "What, the hell, is going on? " — подумала я.

Разбудил ночью начинающийся дождь. Выскочила снимать белье. Потом думаю, а не повесить ли заодно мокрое? Завтра все равно тепло, сейчас белье и так мокрое, как раз успеет высохнуть. Вешаю. И тут идёт сосед с ночной смены. А я белье вешаю. В дождь. В четыре утра.