Куда только ни заносила судьба меня, простого израильского инженера! На сей раз она меня занесла в Туркменистан, где наша фирма спроектировала завод, и я там осуществляю авторский надзор за строительством.

На туркменских дорогах кое-где установлены контрольные пункты. Выглядит это так: дорога перегорожена шлагбаумом, возле шоссе стоит будка, а в ней сидит пограничник. Каждый иностранный гражданин, проезжающий мимо такого пункта, должен остановиться и сдать пограничнику свои документы.

Он записывает данные в специальный журнал, открывает шлагбаум — и езжай себе дальше.

И вот однажды проезжаю я мимо такой вот будки. Со мной в машине трое моих коллег-израильтян. Все трое — средних лет мужики с ничем не примечательной среднеевропейской внешностью. Я, как единственный русскоговорящий в этой компании, беру четыре паспорта и иду к будке.

В будке сидит молодой туркмен. Берет он у меня паспорта и открывает первый из них. Первым оказался мой паспорт. Он записывает мою фамилию, имя, гражданство, доходит до графы “национальность” (на хрена она им, спрашивается?) и говорит:

— Насыаналнаст хто?

Я пожал плечами.

— Еврей, — говорю.

Он это записал и открыл второй паспорт. Дойдя до национальности, он опять задал тот же вопрос:

— Насыаналнаст хто?

Вот, думаю, деревянный! Ну кем по национальности может быть гражданин

Израиля? И, даже не пытаясь подавить в себе нарастающее раздражение, заявляю:

— [мав]р, мля!

И тут же мои глаза самым натуральным образом лезут на лоб. Потому как я вижу, что это чудо природы ничтоже сумняшеся записывает в журнал:

“негр”. И открывает третий паспорт.

Ну, думаю, если он и сейчас спросит “Насыаналнаст хто? ”, отвечу ему что-нибудь типа “Конь в пальто! ” Посмотрим, что он тогда запишет…

Он сидит и пишет, а я с нетерпением жду вопроса.

И он-таки задал вопрос. Но какой! Как говорит Задорнов, сделайте глубокий вдох, сейчас начнется.

Дойдя до графы “национальность”, он посмотрел на меня и вопросил:

— ЕВРЕЙ ИЛИ [мав]р?

Все. Полный урюк. Кони в бубликах. Мое раздражение мгновенно прошло и сменилось острым желанием порезвиться.

— Ни то, ни другое, — говорю. — Он по национальности дрыл.

На лице у погранца отразилось некоторое подобие работы мысли. Нет, он не понял, что его разыгрывают. Он просто решил расширить свой кругозор.

— Дрыл? — спросил он. — А что это, а?

— Это, — говорю, — у нас в Израиле такое национальное меньшинство есть.

Дрылы. Они все шибко умные, в основном начальниками работают. У нас в какую фирму ни зайдешь, начальники — одни дрылы! Мафия, понимаешь!

— Э-э, мафия. Понимаю, — заявил погранец и открыл четвертый паспорт.

Тут я уже не стал ждать никаких вопросов. Я взял инициативу в свои руки.

— А этот, — говорю, — по национальности гнява. Это тоже нацменьшинство.

Их во всем мире не больше тысячи осталось. Вымирающая нация. Охраняются государством.

— Э-э-э, слушай, а посмотреть на него можно, а? — попросил погранец.

— Смотри, — милостиво согласился я. — Вот он, на переднем сиденье сидит!

Солдатик вышел из будки и подошел к машине. Посмотрел, понимающе поцокал языком и сочувственно покачал головой. Ну еще бы! Не каждому в жизни выпадает такое счастье — своими глазами лицезреть настоящего, живого гняву! Их, гняв бедных, так мало осталось…

А теперь вообразите себе, что в результате всего этого безобразия в совершенно официальном документе под названием “Книга регистрации иностранных граждан” появилась следующая, поистине хватающая за душу, запись:

Алекс Бродский. Гражданство — Израиль, национальность — еврей.

Хаим Фишман. Гражданство — Израиль, национальность — [мав]р.

Моше Рубинштейн. Гражданство — Израиль, национальность — дрыл.

Шломо Гольдшмидт. Гражданство — Израиль, национальность — гнява.

И под этой безумной бредятиной красуется подпись:

Начальник смены старший сержант Дурдыев.

Так и хочется приписать: национальность — пограничник.

18 Jan 2011

Истории о армии ещё..

Анька


* * *

Восьмидесятые годы прошлого века. Построение офицерского состава одной из эскадрилий лётного полка. Была команда "Разойтись", но сразу никто не расходится — решаются текущие вопросы с командирами, подаются жалобы и так далее. Молодой лётчик пытается обратиться к командиру эскадрильи: "Товарищ майор!". И снова, и снова. Бесполезно, командир окружён со всех сторон "вопросантами" и просто не слышит.

Наконец громко и строго:

— Майор Н-в!

"Автоматика" у командира сработала, в ответ чёткое:

— Я!

— Товарищ майор, разрешите обратиться?

* * *

Живу в небольшом городке, еду по городу, останавливают дпсники:

— Сержант ХХХ, ваши документы.

— (отдаю молча)

— Вы знаете что у вас послезавтра страховка заканчивается?

Да.

— (возвращает документы, отдаёт честь) До послезавтра.

* * *

Ещё одна история от Игоря, с которым мы ехали в одном поезде. Далее с его слов.

В 90х была у меня небольшая фирма по изготовлению рекламных проспектов, буклетов, визиток и прочей сопутствующей дребедени. Пришёл к нам как-то мужик и сделал заказ на визитки. В эти годы, когда армия разваливалась, ему, капитану подводной лодки, пришлось уволиться в запас и заняться своим бизнесом, чтобы прокормить семью. Ну и попросил он оформить визитки на армейскую морскую тему. Ничего сложного в заказе не было и мы ударили по рукам.

Но случился конфуз. По нашей вине, но не специально, чесслово. Из-за невнимания к деталям. Когда кэп пришёл забирать свои визитки и увидел, что на них изображено, то его лицо стало под цвет убелённой сединой головы. Плохо ему стало. Участник Карибского кризиса и прочих заварушек, боевой советский офицер подводник на своих визитках лицезрел вражескую американскую подводную лодку! Пришлось целый день отпаивать кэпа водкой и, естественно, переделывать заказ.

* * *

Ландо, дурдом.

Раскажу вам про дурдом, сразу говорю я не придумал, просто пересказываю рассказ знакомого Американца.

Энди отслужил в армии США 12 лет, уволился в звании сержанта. Всё время службы был танкистом в броне-кавалерийской дивизии.

Во время кода произошла эта история, часть в которой служил Энди распологалась в социалестической

Истории о армии ещё..

© анекдотов.net, 1997 - 2024