съемочной группы, заключенные под шумок играли на вылет с работником клуба Стасом. Стас играл превосходно. На партию тратил не более трех минут. Видимо при своей блатной "придурошной" должности в клубе, тренировался целыми днями. Мне тоже очень хотелось сыгрануть, и я судорожно вспоминал, как правильно сказать, что играем

"без интереса". Ведь здесь нельзя сказать: "Играем просто так" Или наоборот можно..? Не помню. Хоть я и бывалый паренек, знал, что их лучше не называть мужиками, с детства нахватался "блатных верхушек" и старался

"пасти за бубней", но все равно "упарывал" легкие "косячки".

Например, когда на концерте я рассаживал людей в зале, сказал: — "вот ваша группа, где сплошная чернота, пересядьте сюда поближе к прожектору, тут вас будет виднее.

В зале началась истерика... Оказалось, что это группа "опущенных", а

"чернота" — это блатная масть. В общем век живи... тьфу, тьфу, тьфу, да не дай Бог.

И я решился: — "Стас, давай сыграем партию"

Все притихли.

Стас: — "Ну давай, а на что будем играть? "

Пока я вспоминал, как объяснить, что ни на что, наш очкарик оператор, который паковал свой штатив, возьми и сдуру ляпни: -" Кто проиграет, тот лезет под стол и кукарекает петушком"

Оператор, слава Богу, был очень далек от тюремной действительности.

Все закричали: "Да! Да! Стас, Принимай ставку, если ты не бздо! Что, очко не железное, в катакомбы рвется? "

Стас, под напором братвы, согласился, но в его бешено прыгающих глазках, читался смертельный ужас. Если проиграет, жизнь кончена. Но и мне как-то проигрывать не хотелось.

Игра началась. Объективности ради скажу, что я играю гораздо выше среднего, но Стас дал бы мне выиграть одну партию из десяти. Не больше.

Но это был как раз тот случай: у меня залетало все. Мне перло и перло.

У клубного работника наоборот шары вставали к бортам, и бить было нечего. Кий у него дрожал.

Вся братва на словах поддерживала своего, но в тайне болела за меня, ведь если проиграет Стас, то либо он станет "фуфлогоном"- то есть не отдаст долг. Либо... ну вы поняли. В любом случае — это надолго добавит новостей и развлечений всей зоне.

Я-то для них никто, залетное облачко, московский режиссеришко.

Покукарекал и уехал.

Семь-семь. И вот я с хрустом закатываю последний шар. Партия. Общий гогот и ликование. Послышались реплики: "То, что было в зале — "шняга", концерт начинается только сейчас. " "Эй, девчонки, вашего полку прибыло".

Бедный Стас тяжело дышал и не знал, что ему делать. Лезть под стол — самоубийство и не лезть нельзя – долг чести.

Я стоял и злился на себя и на балабола-оператора.

Наконец мне пришла спасительная мысль, и я как мог равнодушно сказал:

— "Стас, если желаешь, могу дать тебе отыграться: Я со своей стороны ставлю свой выигрыш, а ты 1 000 000 рублей. Понеслась? "

Я специально выкатил такую сумму, чтоб братве было интересно и она была бы не против такой солидной "движухи".

Нужно ли говорить, что я намерен был проиграть во что бы то не стало...

И он это понял.

Стас уцепился за мою спасительную соломинку и играл как Бог. Я продул восемь-два.

От сердца у меня отлегло, я успокоился, что не потревожил своим появлением в этом "монастыре" ни одной бабочки.

Братва разочарованно сказала "Стас, ты красавец"

Мы взяли свою аппаратуру и двинулись было к выходу. Вдруг слышу за спиной голосок победителя:

"Ой да че там — этот московский дешевый фраерок, мне не соперник... "

Э… думаю, а тут сплошь собрались одни благородные люди.

Но в братве были не дураки, они "отдупляли" весь расклад и худой морщинистый дедок продемонстрировал неожиданный бас:

— "Стасик, мы все видели как этот "московский дешевый фраерок", только что вытащил твою задницу из "петушиного кутка", когда ты в него уже приземлялся… Дешевый фраерок здесь ты".

Все подошли и пожали нам руки на прощанье: "Ну вы давайте там братки, передавайте привет Москве".

Только протянутую руку Стаса я не пожал.

С великолепным настроением и кучей писем за пазухой мы вышли из ворот тамбовской зоны дышать морозным воздухом.