• 07.04.2021 19:04

Вот была здесь история про пионерлагерь.

И я вспомнил, как мы однажды играли там в "Зарницу".

(Для тех, кто не помнит правил игры, обрисую их вкратце: администрация лагеря раздаёт бумажные погоны двух цветов всем участникам игры. Допустим, "синие" — одна армия, "зелёные" — другая.

Погоны эти пришиваются на плечи, и — вперёд, в понарошечную рукопашную.

Оборвали на тебе один погон — ранен, оборвали оба — убит безвозвратно.

"Раненые" должны были были сидеть в полевом лазарете, где за ними ухаживали санитарки, а "убитые" не интересовали уже никого — похоронные команды правилами игры не были предусмотрены)

И вот мы, разведотряд — я и ещё двое пацанов — обнаружили вражеский лазарет и отобрали у санитарок их брезентовые сумки с бинтами. Самих санитарок не тронули — понимали, что нам с ними ещё танго "облади-облада" танцевать и у пионерского костра песни петь.

Мы хотели, как лучше.

Но после войны, при подсчёте раненых-убитых, оказалось, что потери убитыми у противника немножко меньше, чем у нас. А, значит, "синие" победили.

И тут выходим мы, спецотделение разведроты "зелёных", предъявляем санитарные сумки и заявляем, что весь лазарет проклятого агрессора, чисто по логике, окочурился без лекарств — а, значит, мы победили.

Жюри впало в ступор.

Оно переглядывалось и решало — фашисты мы или нет?

В конце концов, "синим" присудили победу, а с нами была проведена беседа на тему: А поступил бы бы пионер Лёня Голиков так, как поступили вы?

Сыну было 16. Стала замечать, что что-то скрывает, запирается в комнате, звонит кому-то шёпотом, что-то выносит под одеждой из дому. Приходит с друзьями и снова закрывается в комнате. Громко смеются, а когда я подхожу к двери, затихают и шустро что-то прячут. Я извелась, не знала, что подумать. Однажды он ушёл, а я открыла комнату и обследовала её. Ничего подозрительного не нашла. И вот через какое-то время сын сознался, что завёл котёнка. Нашёл его на улице и очень боялся, что я буду против.

Недавно мой сын гулял с другом. Я не держу его друзей на пороге, поэтому, если зову сына есть, то зову вместе с другом. В этот раз на обед у нас был мясной суп. Дети поели и пошли дальше гулять. Вечером случилось то, чего я никак не ожидала: позвонила его разъярённая мать и заявила, что я воспитываю убийцу животных! Веганы они, оказывается. А паренёк-то уплетал суп как ни в чём не бывало.

У крестника День рождения. В гости пришли семи-шестилетние друзья. Дети веселятся под присмотром.

Взрослые сидят в соседней комнате за отдельным столом — уже хорошо напоздравлялись, расслабились, тихо беседуют. Я залипаю в телефоне.

Вдруг забегает именинник с охапкой Человеков-пауков, Халков...

Обращается ко мне:

— Крестный, а кто у тебя был любимый герой в первом классе?

Я не отрываясь от телефона:

— В первом классе? Гм... Пионер- герой Марат Казей.

Пацан убегает. Я поднимаю глаза на друзей:

— Чего ржёте?

Дело было в мальчишистве.

ТАком мальчишистве, что мы обносили соседей. Ни суперов ни магазов небыло, так что "в саду у дяди Кришны совсем созрели Вишну". И айда толпой мальцов жрать с деревьев.

За что нам перманентно довалось [ман]дов от родителей, и добрососедские отношения всегда были напряжены.

Итак. Орех.

Еще не созрел.

Но нас это не останавливает.

Толпа вюношей оседлала каждую его ветку, и самый смелый — Юрка — залез на самую высокую.

Ветка подломилась и Юрка падает. головой вниз.

Крайне неудачно.

Все таки если прикинуть этаж был пятый.

И он головушкой то брык, и все. труп.

Мы конечно бегали вокруг, дергали его за выступающие части, паниковали. А ему то что. Упал и умер. Лежит себе и не жужит.

Притянули ведро с водой. Окатили.

Ну мертвому то мальчишке что? ну пофиг конесно, что водой, что ведром. Умер вобщем.

И на наш гвалт соседи вызвали таки отца. Его отца. Юркиного.

А там батя был, ну скажем, страшный. Боялись мы его дико.

И тут кто то из нас шибко заоерт:

— Атас! Юркин батя идет! с ремнем! наш труп первым хватается на ноги, и первым бежит в крапиву

А мы стояли и только клювами от удивления щелкали. восставший от бати [м]лядь