На работе каждую неделю шаурверг: по четвергам все желающие заказывают шаурму и ребята, знающие хорошее место, где её готовят, ездят за ней в обед. Совместное поедание вкусной нездоровой пищи сплачивает коллектив лучше любых тренингов.

В 90-е родителей взорвали в машине. Опеку надо мной взял их лучший друг. Мне было 15, он был нежен и заботлив, помог оправиться от потери; я влюбилась, и мы стали спать вместе.

Однажды я узнала от коллеги родителей, что их гибель подстроил мой опекун, были доказательства. Меня забрали в детдом.

Через пять лет опекун умер, оставив мне большое наследство. Я танцевала на его могиле под нашу с ним песню, смеялась, а потом долго плакала, упав на землю. Я всю жизнь ненавижу и люблю этого человека.

Вдвоем с мамой ухаживаем за дементной бабушкой. И я не понимаю: зачем мы ей поддерживаем жизнь, это же извращение. Я не понимаю, куда уходит моя молодость — я или работаю, или въебываю дома. Мои выходные уходят на стирку простыней, так как она не хочет в памперсе лежать. Каждый раз она обсирается "нечаянно". За эти сутки уже трижды нечаянно. Я не понимю, почему моя несчастная мамочка не может поехать на море, ведь это, с@ка, [срано] существо еду из других рук не ест. Я не понимаю, почему мой ребенок не поест вдоволь клубники. Ради чего? Можно было бы сказать, что ради того, кем бабушка была раньше, только вот и была она говном всю жизнь — ради себя жила. Недавно у нее был инсульт, потратили много денег. И воет еще, за руки хватает: "Вы же меня спасете, не дадите умереть?" Сууууука, тебе 92 года, куда я тебя спасу?!!

С мужем до свадьбы встречались пять лет. Признаюсь, ждала предложения руки и сердца и даже намекала, думала, всё будет красиво и романтично. В итоге в ночь перед отлётом на море я в ванной с маской на лице, в раскорачку с бритвой, и заходит мой мужчина подшафе, садится на унитаз в труселях и говорит: "Выходи за меня". Я, конечно, расплакалась. Сначала от счастья. Потом от обиды, что не мог дождаться утра и сделать это красиво. Не так я себе это представляла, ой, не так…