существу ситуацию, новый босс заменил развозчиков пиццы, вместо [мав]ров — стали вьетнамцы, на кухне стала слышна испанская речь, а продавец с обслугой стали говорить с тяжёлым славянским акцентом. Но на этом новшество не остановилось. Новым маркетинговым прогрессом стал тот факт, что отныне большая или средняя заказанная пицца на РУССКОМ ЯЗЫКЕ, цена которой была в среднем за 13 баксов, предлагалась по круглой цене в 10 баксов и двумя литровыми бутылями лимонада, вместо одного.

Прослышав о новом сервисе с уценёнными ценами, стал подтягиваться и наш народ, который обычно сурово экономит на всём. Я тоже не лыком шит и раз в неделю останавливаюсь прихватить себе с женой на ужин после работы пиццу. После всех "селедок под шубами", пельменями, варениками на праздники, захотелось вновь чего-то простенького, чтобы и жена отдохнула и не готовила. Захожу вчера уже около 6 вечера, заказываю. Присел, как обычно жду минут восемь — десять. В это время выходит хозяин из офиса с кем-то, разговаривает по армянски, увидел меня — по моей роже написано, откуда я, и сразу, как на Кавказе заведено, поздоровался со мной по русски, поинтересовался, как жизнь, поблагодарил, что я появляюсь здесь часто и напомнил мне, что выбор лимонада увеличился ещё какими-то сортами.

В это время дверь в пиццерию открывается с улицы, и вваливается здоровый двухметровый кадр. [мав]р. В одной футболке. Со спадающими штанами и огрызком бумаги в руке. Моя первая мысль — опять клянчить будет, благо, не грабить. Но происходит то, что я не ожидал.

На ломаном русском этот полураздетый кадр произносит, размахивая клочком бумаги: "Прывэт! Адьэн балшооуй пица за дьэсат баксы!" И довольно так лыбится.

Я не выдержал и заржал. Глядя на меня, заржал хозяин-армянин и его знакомый. [мав]р криво посмотрел на нас и стал нервно зачитывать вновь фразу на ломаном русском. Владелец пиццерии, продолжая ржать, прервал его попытку стебания на великом и могучем и уже на английском заявил:

"Ну, неплохо для начала, как я обещал, получишь пиццу за 10 баксов. А если сможешь произнести эту фразу без запинки и без бумажки, то в следующий раз получишь её за бесплатно! "

Вот так Америка учит общаться на русском!

Но, Виктора Семёныча это пока не особо беспокоило, ведь по профессии он психиатр и привык все держать под контролем. От стресса, с людьми ещё не то происходит, так что перекинуться парой слов с умным человеком — вполне ещё в пределах нормы.

Эх, ему бы детей с внуками, но детей не нажили, не получилось.

Как-то воскресным утром, зазвонил телефон и вытащил Виктора Семёныча из тёплой ванны. Виктор Семёныч не ждал от этого ничего хорошего, он уже четыре месяца не ждал от жизни ничего хорошего и в своих прогнозах никогда не ошибался.

Звонил дворник-узбек и на узбекско-русском что-то рассказывал.

Это было очень странно и тревожно, ведь никаким дворникам Виктор Семёныч не раздавал своих номеров, он даже имён их не знал, просто здоровался, проходя мимо.

Старик прислушался к смыслу и с трудом выяснил, что дворник нашёл какую-то потерявшуюся "белий собачка", увидел на ошейнике номер телефона и позвонил.

Одним словом, они ждут внизу у подъезда. Главная странность заключалась в том, что у Виктора Семёновича ничего похожего на "белий собачка" нет, никогда не было и быть не может, он вообще был противником животных в доме.

Но, спорить старик не стал, ведь без жестикуляции, с узбеком особо-то и не поспоришь.

Нехотя накинул пальто поверх пижамы, на всякий случай сунул в карман перьевую ручку для самообороны, и вышел из подъезда.

На пороге курили дворники в оранжевых жилетах, а в ногах у них дрожал малюсенький, мокрый от дождя, белый бультерьерчик и с опаской озирался по сторонам.

Но как только пёсик заметил Виктора Семёновича, он перестал дрожать, громко заскулил и с пробуксовкой кинулся к старику, как утопающий бросается к спасательному кругу. Щенок скакал вокруг поражённого Виктора Семёновича, непременно стараясь запрыгнуть к нему на ручки. В конце концов, пёсику это удалось.

Дворники заулыбались и сказали: "Узнал хозяина, маладес", подхватили свои лопаты с мётлами, попрощались и ушли, а старик с обслюнявленным лицом, остался стоять под моросящим дождём и со странным любвеобильным щенком на руках. На ошейнике действительно была медная пластинка с гравировкой номера телефона и именем: "Виктор Семёнович"

— Что делать? А? Куда его? Вот, с@ка, запачкал лапами новое пальто.

— Ну, теоретически, собака, хоть и полнейшая антисанитария, но для человека в твоём положении, вещь полезная, тем более, этот пёсик сразу полюбил тебя, как родного сына. Неси его скорей домой, а то простынешь тут после ванны.

— Нет, и думать нечего, нужно срочно его куда-нибудь отнести.

— А куда ты в пижамных штанах и домашних тапочках его понесёшь? К тому же на ошейнике телефон и имя хозяина. Твоё имя.

— Так-то да, но может это чья та злая шутка?

— А юмор в чём?

— Ну, всё равно, его ведь нужно: выгуливать, кастрировать, вязать, развязывать, кормить, лечить, потом ещё эти прививки от бешенства, плюс когти подрезать каждый месяц. Разве ты разберёшься со всем этим?

— У тебя два высших образования, ничего, справишься, зато ежедневные прогулки на свежем воздухе тебе не повредят, тем более, что когти – это, вроде, у котов.

— Нет, глупости, не смешно даже. Тебе же на лекции почти каждый день. Как ты его дома оставишь? В общем, нужно скорее сдать его в собачий питомник, приют, скотобазу, или как это у них называется?

— Скотобазу? Ну, ну. Посмотри правде в глаза. А вдруг это твой пёс, ты завёл его, потерял и от того так разволновался, что аж вычеркнул эти события из памяти? В твоём состоянии такое ведь возможно, не зря же тут табличка. И ты, вот так запросто сможешь его выбросить? Подумай, старый идиот, каково будет этому пёсику, который, кстати, тебя знает и любит, оказаться в непонятном месте, среди совсем чужих людей? Если забыл кличку, зови пока Вася и не выпендривайся, потом вспомнишь. От какого-нибудь синдрома Корсакова ещё никто не умирал. Возьми себя в руки, иди домой, попей витамины и успокойся.

Прошёл год, Профессор посвежел. Время и ежедневные прогулки на пустыре, делали своё дело. Вася превратился в огромного саблезубого коня белой масти, но с очень добрым нравом. Виктор Семёнович ежедневно приходит с ним на работу, а уже в институте освобождает от намордника, величиной с корзину для бумаг. Пёс целый день послушно сидит на кафедре и улыбается тому, кто угостит печенькой…

Однажды в кабинет профессора вошла большая группа студентов, они, понурив головы, помычали, потрепали за ухом Васю, а потом признались, что хотели как лучше и извинились за кепку. Не было никакой амнезии – это они купили Васю в элитном питомнике, заказали табличку на ошейник, подговорили дворников, но, главное, ещё перед рождением щенка, украли на кафедре старую кепку Виктора Семёновича. На этой самой кепке мама родила и вскормила Васю, поэтому он так полюбил своего хозяина, ещё задолго до их первой, исторической встречи у подъезда…