Был в командировке в Монголии.

Возили на экскурсию в буддийский монастырь. Там монах предложил купить бронзовую статуэтку божка.

В те времена (90-е годы прошлого века) это у нас было в диковинку. Я рад был приобрести местный сувенир.

Когда я отдал деньги монаху, он предупредил, чтобы я в аэропорту это спрятал, а то отберут как произведение искусства. Забрать назад статуэтку этот монах отказался: у попа сдачи, а тем более, возврата всех денег не бывает!

Что делать? Не ругаться же с монахом. Тем более, впереди длительный перелет в Москву на старом монгольском Боинге-727. Решил — заберут так заберут. Деньги не такие уж большие.

Сувенир я положил в кейс, а кейс в чемодан. Чемодан проходит в аэропорту просвечивание, и служащий кричит: "Сувенира, сувенира — покажи!". Я открываю чемодан, вытаскиваю из него кейс и кладу рядом с чемоданом. Служащий роется в чемодане и ничего не находит. Он зовет коллегу и они вместе смотрят в телевизор и роются в чемодане. Просят меня еще раз пропустить чемодан через телевизор. Я это делаю. Кейс остается на прилавке. Они ничего не видят на экране и разрешают мне проход на посадку. Я на их глазах кладу кейс в чемодан, закрываю его и ухожу...

Теперь, когда я прохожу через таможенные посты, я на всякий случай молюсь этому божку и благодарю его, что все ок, хотя ничего запрещенного не вожу... Кроме санкционных "сувениров" — сыр и прочее. Тут не знаешь, где норма, а где нет.

А когда тут по TV показывали обыски в особняке главного нашего таможенника, я подмигивал этому божку.

Для тех, кто не знает: в английском языке есть ругательство asshole, что означает "дырка от задницы". Произносится же оно нередко как "эссл".

(К примеру, "sinkhole" они произносят как "синкл".)

Звонит мне однажды в Канаде начальник диспетчерской смены и ругается:

— У нас не работают видеокамеры!

— Какие? — спрашиваю

— Те, что у нас над головой.

Я весь в непонятках — у них нет над головой никаких видеокамер, о чём я ему сообщаю.

Тот в раздражении;

— Ты чего? Не знаешь, что у нас над головами висит шесть видеокамер?

Признаться, не знаю. Десять лет там проработал, а тут такое открытие.

Что за чёрт? И тут до меня доходит, что этот чел не делает никакой разницы между видеокамерами и видеомониторами,

— Может, мониторы не работают? , — спрашиваю.

Тот переходит на крик:

— Я не собираюсь углублятся в семантику! Приходи и настраивай!

Нужно ли говорит, что фамилия того начальника была Эсслтон.

Приходилось в молодости знакомить свою жену с родственниками даже не то что из провинции, а из настолько дремучих мест, что и сейчас они весьма девственны и даже сейчас экология не только не страдает, а и процветает во всю. Дядя мой, очень брутальный и друидный, всю жизнь, с перерывами на войну, проживший среди болот (и сейчас здравствующий, слава Богу!) очень старался понравиться городской невестке и после медовухи, когда уже душа просила песни, предложил ей выбрать песню, которую она хочет, чтобы компанией спеть.

Супруга моя, еще неискушенная простонародным общением и, в надежде, не осквернить свой слух неприличиями, выбрала "Калинку", потому как в ледовом исполнении Ирины Родниной она не чувствовала подвоха. Дядя обрадовался и зауважал мою жену резко, что меня удивило.

Дядя Ирину Роднину не видел и не слушал, зато знал исходный народный вариант песни и запел:

"Ой ты, брате, разъебут твою мать, оженился ни кола ни дворааааа! Калинка-малинка моя, в саду ягода малинка мояяя! "

Спящий красавец

Проспект Вернадского — Университет

Полупустой вагон метро, наискосок от меня — молодой человек лет двадцати пяти — тридцати: в ушах наушники, спит. Сладко спит, улыбка феей Драже дрожит на губах.

Университет – Воробьёвы горы

В вагон влезает седовласый "мудрый старец",

В одной дорогой зубоврачебной клинике в кресле сидит клиент — головошея — стиля "пивко посасываю", руки — в наколках, на всех зубах — золотые коронки. Болит зуб. Под коронкой. Врач — молодая привлекательная женщина, a-la Мерлин Монро (по словам очевидцев). Ассистентка - тоже весьма. Ведут осмотр. Ясно, что коронку надо снимать, но случай тяжелый. Лучший специалист по снятию коронок в клинике — высокий, статный мужчина с романтической фамилией "Голубых". Мерлин (ассистентке):

— Надо опускать.

А надо заметить, что, "снять коронку" по зубоврачебной "фене", звучит, как "опустить коронку".

Ассистентка:

— Да, надо опускать.

Врач (решительно):

— Будем опускать. Позовите Голубых.