1986 год. Разгар антиалкогольной кампании. Подавляющее большинство вино-водочных магазинов закрыто. Оставшиеся источники известны наперечет. В них очереди, подавляющие масштабностью и размахом. Люди хитрят, ищут альтернативы. Особенно пользуются популярностью малоизвестные магазины, расположенные вдалеке от общеизвестных алкогольных центров, к ним не протоптана народная тропа и в них еще можно отовариться в разумные сроки без давки и эксцессов. Но такие точки быстро исчезают — сведения рассказанные по большому секрету и только своим быстро становятся достоянием общественности. Поэтому везде к двум часам у закрытых дверей питейных магазинов собирается огромная толпа народа.

В 14:00 начинается продажа. Можно не смотреть на часы, раздается гул голосов у входа, очередь приходит в движение, люди становятся собраннее, следят за впередистоящим, разговоры прекращаются.

Организация продажи в магазине проста и эффективна как механизм автомата Калашникова. У покупателя заранее отсчитаны деньги, желательно без сдачи, у продавца в руках две бутылки (больше двух в одни руки не давали, одну брали только из-за материальных трудностей, либо по причинам далеким от реалий жизни — оба случая вызывали слегка брезгливое сочувствие). У прилавка никто не задерживается: отдал деньги — получил водку — к выходу. Желающие проникнуть без очереди отсекаются, оттираются и предаются охаиванию без пощады.

Собственно случай. Мужичонка, получивший вожделенные два пузыря, увидел знакомого, поприветствовал жестикуляцией, жестикулировал, естественно, руками с зажатыми в них бутылками. Бутылки из потных ручонок выпали и разбились...

Наступила тишина, прекратилось всякое движение и раздача. Мужичонка слепо развернулся и пошел обратно к прилавку, толпа перед ним безмолвно расступалась. Тем кто был не в курсе и пытался пресечь нарушение правил, в очереди быстро шепотом объясняли: "... Бутылки разбил.... разбил бутылки... "Дойдя до прилавка, он долго извлекал из кошелька и карманов последние копейки. Никто не сказал ни слова. Атмосфера была полна сочувствия. Получив новые бутылки, мужичонка крепко притиснул их к бокам и пошел к выходу, не обращая ни на кого внимания. Продажа возобновилась.

Антиалкогольная кампания не прекращалась ни на минуту.

Есть у меня сосед. Тихий алкоголик. Надо признаться, что такого соседа иметь даже полезно — пьет он не дома, а по кустам-подвалам-чердакам, доползает до своего лежбища и брякается спать. С топорами не бегает, лезгинку не пляшет, корешей не водит. Зато если какую гадкую работенку сделать — за пузырь всегда пожалуйста, хоть собачий

Мой друг въехал в новенькую квартиру в таком же новеньком доме. Квартира, считай, бетонная коробка — вообще ничего нет. Нашел через знакомых хорошего ремонтника (на все руки мастера), и тот принялся за дело. Всё — от сантехники до обоев...

Когда подоспел последний день (это была уже потрясающая, сверкающая квартира), и дядя Петя (Саша, Ваня, Дима) уже получил гонорар, и собрался домой, мой друг его вопрошает: "Не желаете ли... э-э-э... того... Отметить енто дело?". Тот шумно и, как-то грустно, вздохнул, и пробомотал: "Не, извините, не могу — я уж десять лет как не пью", "А что ж так? ", полюбопытствовал мой друг. Тот еще раз вздохнул и рассказал: "Понимаете, как-то давно еще сели мы с друзьями праздновать Новый Год. Еще задолго до начала. Дальше я мало что помню — помню только, что все время ходили за добавкой... И вот, выходим как-то раз за дозой. Что-то заставило осмотреться - то ли воздух какой-то другой, то ли звуки, черт знает. Осмотрелись. А вокруг травка зеленеет, солнышко блестит, ласточка с весною... листики распускаются. И мы такие в тулупах стоим. .. Когда доперло, то так обосрались, что никто с тех пор не пьет...".

Питерская зарисовка.

Сижу на лавочке, недалеко от дома. Жду жену. Собрались идти в гости. В руках букетик цветов. Весна... птички щебечут, солнышко... Рядом присаживается БОМЖ. По внешним признакам, очень серьезное похмелье... Угостил его сигаретой, разговорились. Оказалось, родились и выросли в одном районе. В детстве занимались спортом в одном клубе. Вспомнили тренеров и общих знакомых... Вован (так его звали) подобрел, во взгляде появилась теплота от нахлынувших воспоминаний... И вот, после одной из таких лирических пауз, он, вдруг, достает из за пазухи огромную бутылку портвейна и мятый пластиковый стаканчик и чуть наклонившись ко мне, с вопросительной интонацией, говорит: "ну, я так понял, что Вы пить не будете?.. "

Если кто ещё помнит тут кирпичные "хрущовки", то тот знает, что в самых первых из них электросчётчики были прямо в квартирах: в несущей стене была кабельная шахта, а в каждой квартире — деревянная дверца размерами с небольшой современный компъютерный монитор, поставленный "на попа". И как раз за этими дверцами, затылками друг к другу, находились