убрать кучи щебня, мусор, разобрать временные постройки.

3 ноября 1922 г. был последний день работ. Картер спустился в котлован. И вдруг среди мусора и щебня увидел часть камня со странно ровной поверхностью. Полностью расчистил камень. И показалась высеченная в скале ступенька...

Так была найдена гробница Тутанхамона.

В 1871 г. Генрих Шлиман начал поиски легендарной Трои. 150 рабочих копали 3 года. Все было безуспешно. Лопаты выгребали из траншей только камни и песок. Проект сожрал все деньги, Шлиман был фактически разорен. Была уничтожена и его репутация. Почти все члены экспедиции были жестоко разочарованы в своем кумире, уволились и вернулись на родину.

В ученом мире стало признаком хорошего тона насмехаться над Шлиманом. Каждая газета не пропускала случая отпустить что-нибудь остроумное в адрес Шлимана.

Шлиман и шарлатан стали синонимами.

Шлиман принял решение 15 июня 1873 г. прекратить работы. Написал последние письма всем участвовавшим в проекте, рассчитался с рабочими последними деньгами, всех поблагодарил и отпустил.

В последний день Шлиман пришел с женой на место бывших раскопок. Рабочих уже не было, все ушли. Шлиман обходил опустевший огромный котлован. Как бы прощался с рухнувшим делом всей жизни. Он был полностью опустошен, не хотел жить. (Жена, из предосторожности, забрала его револьвер). И вдруг Шлиман увидел как в песке что-то блеснуло. ..

Так была найдена доселе мифическая Троя.

консультация специалиста. Так как до ближайшей больницы километров 150 и вовсе не асфальта, надо идти в медпункт, чтобы выписали направление в больницу и только тогда дадут машину. Так как нормальные медики сюда не едут, под их личиной принимают... Сейчас сами поймете. Заходим в медпункт с другом, совсем ему хреновато стало. Там сидит милое создание, весело что-то щебечущее в телефон. Начинаем объяснять, она, кивая головой, выписывает нам направление к хирургу. Позвольте, но нам нужно к терапевту, спрашиваю. Вот здесь начинается самое интересное.

— Что вы меня учите, у вашего друга — аппендицит, все симптомы налицо.

— Но ведь, аппендикс — справа, — говорю я.

— Вы со мной что, спорить пришли, — выдает она.

Я просто зависаю, не находя ответа. Друг молча спускает штаны, показывая шрам от операции.

— Что вы мне тут тычете в лицо своим шрамом, — говорит она, — вы за направлением пришли или меня учить?

Мы с другом молча обалдеваем, берем направление к хирургу и тихо сваливаем. Давненько мы так не ржали. У друга даже боль прошла, правда, не надолго. Потом стало интересно: где же таких "медиков" берут. Растят в своем коллективе, что ли?

глубокая, сантиметров 25. И казалось бы, пригони дорожников, засыпь её и всего делов-то, но нет. Она гордо возвышается (перечеркнуто) под дорогой, указывая на уровень решения проблем в городе. Долго, мучительно и безответственно.

Из этой же когорты одни и те же грузовые автомобили, припаркованные в этом районе, хотя на въезде гордо висит знак запрета для въезда большегрузного транспорта. Но их никто не видит! Годами!

Получилось так, что именно эта яма является для меня указателем на решения наших городских властей. Их безответственности. А ведь каждый клочок земли в Питере является чьим-то. За каждый кто-то отвечает и получает за это деньги. Но руководство не спрашивает, а исполнители заняты своими проблемами.

К чему я все это? Хочется надеяться, что болото, на котором построен город, не пропитало мозги чиновников, и наведение порядка в нашей стране начнется и станет видно гражданам с решения этих мелких, но таких важных вопросов — с ямы, закрытого люка, дорожки сквозь пустырь, который 20 лет никто не облагораживает, и прочих сотен и тысяч мелочей, которые делают нашу жизнь лучше.

И ведь для этого не нужен гигантский бюджет или чье-то распоряжение. Достаточно просто желания сделать свои страну лучше!

царила атмосфера творчества и веселья. Шутили все, но шутки Олейникова были особенно остры и даже убийственны, он и псевдоним себе выбрал подходящий — Макар Свирепый. В чём тут причина — личная драма: в Гражданскую поэта выдал белым собственный отец, и он чудом избежал расстрела, или разочарования в идеалах, кто знает? Николай мог уговорить простофилю председателя сельсовета выдать ему справку в том, что он красивый. Мог, выиграв у поэта Александра Введенского в карты "на желание", разрезать на тонкие лоскуты его любимый пиджак. Мог написать злую пародию на стихотворение Даниила Хармса: "Чиж-алкоголик, чиж-параноик, чиж-шизофреник, чиж-симулянт...". Самуил Маршак, который своего коллегу выносил с трудом, даже сочинил на Николая Макаровича эпиграмму:

"Берегись Николая Олейникова,

Чей девиз: никогда не жалей никого".

Разумеется, партийные чинуши журналы критиковали, и, в конечном итоге, закрыли, но арестовали Олейникова не за литературные дела. Показания против поэта дал его друг, учёный-японист Дмитрий Жуков после соответствующей обработки в застенках НКВД. Абсурдные обвинения в создании троцкистского подполья и шпионаже в пользу Японии Олейников поначалу отрицал, но, видимо, заплечных дел мастера умели уговаривать, и через восемнадцать дней поэт подписал признание. Его принуждали оговорить Маршака, но Николай Макарович ответил, что с Маршаком в ссоре и никаких дел с ним не имеет. В отличие от многих, Олейников не потянул за собой ни одного из друзей или знакомых, вот вам и свирепый, и безжалостный. Честь ему и хвала.