Накануне новогодних праздников Роза Львовна имела серьезные, дошедшие до глубокой внутренней неприязни, семейно-бытовые разногласия с зятем. Поскольку Роза Львовна была женщиной воспитанной и образованной, она не стала опускаться до кухонных разборок, а преподнесла зятю на Новый год подарочное издание романа Достоевского “Идиот” в глянцевой суперобложке.
Зять Миша намёк понял, однако, будучи выходцем из интеллигентной профессорской семьи, счёл ниже своего достоинства выяснять с тещей отношения, вместо чего презентовал Розе Львовне томик Фейхтвангера с романом “Безобразная герцогиня Маргарита Маульташ”.
Роза Львовна подарок приняла, но обиду затаила и нанесла ответный удар, положив 23 февраля на письменный стол зятя аккуратно завёрнутый в нарядную бумагу “Скотный двор” Оруэлла.
После чего ранним утром восьмого марта получила перевязанный розовой лентой экземпляр “Собачьего сердца” с надписью „На долгую память от любящего вас Миши”…
Теща нервно хмыкнула и демонстративно подвинула наутро к завтракающему зятю “Сатирикон“ Петрония Арбитра.
Начитанный Миша быстро разобрался, что теща просто-напросто обозвала его козлом и, сдерживая гнев, осведомился, не приходилось ли Розе Львовне читать гоголевских “Записок сумасшедшего”, на что теща отвечала, что нет, не приходилось, поскольку ей в отличие от некоторых как-то ближе адекватная литература вроде “Доводов рассудка” Джейн Остин.
Зять пререкаться не стал, но привёз Розе Львовне из ближайшей командировки сразу два подарка: “Декамерон” Боккаччо и „Мать“ Горького.
Сопоставив несопоставимые произведения, теща смекнула, что зять совсем потерял стыд и просто-напросто опустился до нецензурной брани. Тем не менее она не стала поднимать шум или валиться в кресло с сердечным приступом, а хладнокровно передала через внучку Уголовный кодекс и книжку Чуковского “От двух до пяти”.
В день своего рождения Роза Львовна приняла от Миши эксклюзивное издание “Убийства в Восточном экспрессе“ Агаты Кристи на языке оригинала. На что она бесстрашно и с явной угрозой ответила матово поблескивающим томиком Маркеса “Сто лет одиночества”.
По-настоящему теща встревожилась лишь тогда, когда перед совместной семейной поездкой на море она получила по почте богато иллюстрированную тургеневскую “Муму”. Сопоставив свою весовую категорию с весьма недурно накаченным зятем, Роза Львовна ужаснулась и побежала в букинистический магазин покупать через знакомую продавщицу изданную аж в позапрошлом веке пьесу Шекспира “Много шума из ничего”. Подумав, она также приложила к ней Хемингуэевское “Прощай, оружие! ” и передала купленное Мише с пожеланиями хорошего отдыха.
Миша сухо поблагодарил и ответил книгой Ремарка “На Западном фронте без перемен”.
Роза Львовна заискивающе подкинула на супружеское ложе зятя брошюрку под названием “Роскошь человеческого общения”, получив в ответ на прикроватной тумбочке затрёпанный томик Ленина, снабжённый заголовком “Лучше меньше да лучше”.
Роза Львовна всплакнула и унизилась до того, что торжественно преподнесла Мише на именины повесть Стругацких “Трудно быть богом” с автографами авторов.
Польщенный Миша смягчился и выписал теще с интернета “Возвращение в дивный новый мир” Олдоса Хаксли.
Роза Львовна, растрогавшись, выпросила для него у подруги прижизненное издание мопассановского “Милого друга”.
Зять улыбался и лобызал теще ручку, но Роза Львовна тем не менее заметила за креслом перевязанную подарочным шнурком подшивку журнала “Крокодил” за год, соответствующий году ее рождения.
Перед Новогодними праздниками Роза Львовна столкнулась в подъезде с соседкой, нагруженной сумками с провизией.
– Счастливая вы, Роза Львовна..! – сказала та, переводя дух. – Мой зять хуже аспида, хоть я его кормлю да пою, а ваш Мишенька в вас прямо души не чает. Ни криков, ни скандалов. И как это у вас получается..?
– Книжки любим читать, Марья Семёновна, – кротко сказала Роза Львовна. – Читайте книжки, они плохому не научат…
И поправила подмышкой томик Чехова с закладкой на рассказе “Невидимые миру слёзы”…"
| Лучшие истории |    |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
В середине 19 века Россия ещё не делала сама свои броненосные линкоры. Их заказывали в судостроительных верфях Англии. Итак, из порта Глазго собирается отплывать в Крондштат один такой броненосец. Во время погрузки припасов на борт один из матросов чувствует сильную боль в животе. На корабле фельдшера нет. Он
Эта история произошла со мной несколько лет назад в г. Стокгольм
(Швеция). Сразу как только поселились в гостиницу пошли добывать себе проездные билеты на городской транспорт. Система такая: берешь номерок и ждешь когда над одной из касс загорится твой номер. Причем билеты можно взять на 3 дня и на 7 дней. Дату начала действия можно указать любую. По предыдущим поездкам уже знаем, что действие билетов не должно выходить за сроки командировки. Иначе ездишь за свои кровные. Меня, как говорящего на английском, посылают первым. Загорается мой номер. Я подхожу и заказываю себе билеты 2 по 3 дня. Причем сроки последовательные. Кассир видит, что я явно не местный. Начинает объяснять, что дескать если взять один на 7 дней, то будет удобнее и дешевле. Отвечаю, что понимаю, но мне нужно именно так. Он как человек здравомыслящий смекнул, что я его все-таки недопонимаю. Начинает повторно объяснять, что это как минимум дешевле. Я настаиваю на своем.
Он, пожав плечами, отдает мне билеты. Я отхожу от кассы. Один из наших берет у меня билеты, подходит к кассе и, показывая мои билеты, говорит, что ему так же. На лице у шведа была целая буря эмоций. После повторных объяснений и нервных оглядываний по сторонам он все-таки дал билеты.
Что с ним было когда третий подошедший заказал аналогичные билеты, я даже описывать не возьмусь. Когда мы уходили, на мужика было просто жалко смотреть. Но в общем он держался молодцом.
С хорошей знакомой общаемся долгое время, но планов на совместную жизнь с ней у меня не было. Просто интересы никак не совпадали, поэтому решил перенаправить её внимание на другие персоны. Спрашиваю:
— Почему бы тебе не обратить внимание на Серёгу? Классный мужик: руки на месте, ты ему нравишься, к тому же, он намного моложе меня...
— Серёга? Да о чём с ним говорить? Он даже не знает, кто такой Грибоедов!
— А ты знаешь?
— Ну, "Горе от ума".
— А кроме "Горя от ума"? Он ещё написал что-нибудь?
— Не знаю.
— Кроме литературы; писал ли он, например, музыку?
— Не знаю.
— А как его имя-отчество?
— Не знаю.
— Может, хоть инициалы помнишь?
Мы, с товарищем — соседом по подъезду, нам было лет по 10 наверное, решили собрать телефон. В те времена домашний телефон был ещё роскошь, и потому в нашем районе можно было пересчитать по пальцам их счастливых обладателей.
Помню как сейчас: Большая чёрная телефонная трубка, украденная где-то у железнодорожников (каюсь), примотанный изолентой к ручке посередине телефонный диск. Эдакий прообраз мобильников).
Остальных знаний нам хватило лишь на то, чтобы забраться на крышу своей многоэтажки и отыскав толстый телефонный кабель надрезать его и ювелирно подключиться к выбранным наугад проводкам. И о чудо — заработало.
Спустя како-то время, мы разобрались с набором цифр (почему-то номер набирался на одну цифру назад), и протянули провода в квартиру друга, потому как лазить каждый раз на крышу было не очень удобно. Звонить особо было некому, потому, безо всяких угрызений совести, мы просто баловались и гордились своим изобретением.
Гордились, пока на школьной линейке перед всей школой директор не объявил, что устал слушать на своем телефоне чужие детские голоса, и если эти шутники не прекратят свою подпольную деятельность, то придётся сообщить в милицию.
Струхнули мы тогда сильно; замели все следы и надолго забыли о своих увлечениях.