Курсантская дорожная

Зима 1993 года. "Лихие девяностые" набирают обороты. Люди уже не могут жить, как прежде, а как существовать при капитализме – пока не очень понимают.

Мы, курсанты мореходок, вовсю пользуемся прогрессом и преимуществом "старого нового" строя в виде пейджеров, мобильных телефонов, личных автомобилей и пока что не особо ощущаем на себе негативные катаклизмы в обществе. Проживание в экипажах училищ зимой и плавпрактики летом оторвали курсантов от быстро меняющегося течения времени и сделали нас, скорее, наблюдателями, чем участниками событий. Вот такие вот робинзоны во времени и пространстве.

В ту предновогоднюю пятницу, вечером, мне позвонил бывший одноклассник Макс и затребовал "срочной эвакуации" для себя и своего наряда. Диспозиция была такая: он стоял дежурным по КПП где-то на полигоне под Питером и, сменившись, вместе со своими дневальными, возвращался к себе в училище на разъездной "буханке". Машина сломалась, не доехав до города, и теперь они мерзли в заснеженных полях у обездвиженного УАЗика. Я сам только-что отстоял сутки дежурным по роте и был на пути домой. Пришлось разворачивать машину и отправляться на поиски потерпевших.

На Леншоссе, напротив средней школы милиции стоял экипаж ГАИ, который активно проверял документы у проезжающих.

"Странно, — подумал я тогда.

— Они что тут делают? Своих ловят? Или охраняют? "

Заметив мой задумчивый взгляд, гаишник махнул палочкой в мою сторону, и тут прошедшие бессонные сутки сыграли со мной злую шутку.

"Зачем он мне своей палкой машет?! – удивился я. – Вон у него же шапка есть! Проще честь отдать! "

Мгновение спустя, сообразив, что надо бы остановиться, я увидел в зеркало заднего вида, как гаишник, злобно посмотрев мне вслед, тормознул другую машину, которая тут же покорно включила правый поворотник.

Минут через двадцать я нашел замерзающего Макса с "сотоварищи". Оставив водителя сломанного УАЗика дожидаться машину техпомощи, четыре курсанта попытались загрузиться ко мне в восьмерку. Выяснилось, что пять здоровенных парней в шинелях с четырьмя автоматами и подсумками не помещаются в мою машину от слова совсем. Шинели и шапки всем пришлось снять и сложить в багажник. Оставшись в робах, курсанты, вместе с калашниковыми, еле-еле разместились внутри салона. Макс, как самый здоровый, сел на переднее пассажирское сиденье.

На обратном пути, что логично, я снова проезжал мимо средней школы милиции и гаишников, которые, увидев мою вишневую восьмерку принялись радостно махать своими палочками уже сразу вдвоем. Пришлось остановиться.

Выйдя из теплого салона автомобиля и начав замерзать на зимнем ветру, я попытался выдавить из себя хоть какие-то внятные слова оправдания за "не остановку" в прошлый раз, как вдруг услышал за собой радостный и, как всегда, бодрый голос Макса:

— Парни, привет! Как дела? Чего остановили? У вас всё нормально? Какие-то проблемы? Чем помочь?

Радостные лица гаишников вытянулись, палочки опустились, старший из них ответил слегка срывающимся голосом:

— Нет! Вообще нет никаких проблем! Можете проезжать!

Я, удивившись такой метаморфозе блюстителей порядка дорожного движения, оглянулся.

За мной, полукругом, в таких же робах, как на мне, стояли четыре автоматчика.

Было это лет 30–35 назад.

Пошёл парень с невестой в театр.

Он в костюме, она вся такая белая воздушная, лилия в натюрморте.

Но на светофоре мимо них какая-то машинка резко проскочила по луже.

Пара вся в грязи и т. д. Сцена один к одному как в заплёванной кинокритиками народной мылодраме "Не могу сказать прощай"

В театр не дошли, свадьба расстроилась.

С тех пор мол/чел взял в привычку после дождей прогулмваться по улицам в неброском спортивном костюме с голышами в карманах.

И как только очередной шумахер проскакивал мимо людей через фонтаны луж, ему тут же прилетела пара приветов в стекло. Некоторые пытались выйти, пообщаться, передать ответный привет... но тут рядом стояла толпа осчастливленных, и тоже ждала возможности взаимно пообщаться

В истории строительства братьями Райт первого аэроплана был примечательный момент.

Когда они все-таки поднялись в воздух, этого никто не заметил. Никому до этого не было дела.

Льюис Аллен писал в 1952 году в своей книге об американской истории:

"Прошло несколько лет, прежде чем до публики дошло, что́ сотворили Райты.

В прошлом году у нас массово заменяли остановочные павильоны. Старые были совсем старые, им года два уже было, и они как бы деревянные, кажется, Тёма Лебедев надизайнерил. Всякие киоски тоже в таком стиле делали. Теперь стеклянные, а старые куда-то увезли, не всем же плитку и бордюры перекладывать)

В остановках старой системы висели информационные табло, которые показывали, через сколько минут подъедет тот или иной автобус. Удобно для тех, у кого нет смартфона. И если даже есть, доставать его на морозе из-за пазухи не айс. Так вот, вместе со старыми остановками исчезли и таблы, а в новых только сейчас начали вешать. Красивые такие, яркие, захотел разглядеть поближе и был весьма удивлён, узнав, что сегодня 9 августа и раннее утро (дело было в обед). А что про транспорт? А вот что — ТРАНСПОРТ ДВИЖЕТСЯ ПО ГРАФИКУ! Аж от сердца отлегло, всё, значит, у нас стабильно.

Со слов знакомого таксиста. Приятель мой, бывший одноклассник.

Ну ты знаешь, я как с армии пришёл, так тридцать лет баранку и кручу. Этот город наизусть знаю. И перекрёстки, и режимы светофоров, и проходные дворы. В последнее время их закрывать стали — машин дохрена, парковаться негде, а представь, что через твой двор