Мой приятель, Игорь Ларин, служил в авиации давно, аж в 54 году. Командиром полка у них был полковник, настоящий Батя — таких только в кино теперь увидишь. Прошел он всю войну на бомбардировщиках штурманом, и были у него две слабости — выпить любил и, как всякий боевой офицер, терпеть не мог замполитов.
Дальше рассказ от лица Игоря.
День седьмого ноября — красный день календаря, и должны были к нам в полк приехать на праздник большие шишки в погонах из политотдела штаба округа. Вы, наверное, знаете, что такое посещение политработников из штаба. Это значит, что полк вылизывают со страшной силой; старшины, выпучив глаза, выдают солдатам новое х/б; по плацу в сапогах ходить жалко — такой он чистый; самолеты только что не с мылом моют; замполит, мечтающий попасть в академию, изображает из себя мышь в родах, — короче говоря, общая долбанутость личного состава приближается к наивысшей точке.
Бате вся эта суета была глубоко противна, и участия в ней он не принимал, а тихо выпивал в своем кабинете.
Мне это было отлично видно, так как кабинет его находился на втором этаже, и я как раз под личным руководством замполита, особиста и комсомольского вожака вешал над его окнами плакат с незабвенной надписью "Партия — наш рулевой".
Выпивающий Батя, сидящий совершенно спокойно среди всеобщей истерики и хаоса, представлял собой настолько увлекательное зрелище, что, засмотревшись, я поскользнулся и грохнулся на землю, выпустив плакат, который по неумолимым законам аэродинамики плавно влетел в окно Батиного кабинета, высадив стекла.
Видимо это было последней каплей, переполнившей чашу терпения комполка. Вылетев из кабинета, он поддал ногой плакат, схватил меня за шиворот и заревел:
— Ларин! Третий год служишь, а плакат повесить не можешь!
Потом еще раз пнул плакат и проревел:
— Понаписали тут всякой х[ер]ни!!!
Замполит, особист и комсомолец онемели разом. Первым пришел в себя замполит.
— Тов. полковник, как Вы можете говорить такое!!! — заверещал зам.
Глаза Бати налились кровью. Он медленно подошел к замполиту, взял его за отвороты парадной шинели, приподнял и со словами,
— А таких, как ты, Я БОМБИЛ!!! — швырнул несчастного зама задницей на клумбу с грязным и мокрым черноземом.
В итоге замполит встречал комиссию необычайно тихий и в повседневной шинели.
Лучшие истории | |
- вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Вот ещё история, которую рассказал Лойс, произошла она гораздо позже и от этого ещё интереснее.
Касается она того же Чардаша.
"Я жутко завидовал скрипачам, что они могут его играть, а мне остаётся только аккомпанировать. Но вроде как считалось, что эта вещь не для фортепиано... хотя, в принципе,
Слушайте рассказ о победе добра и справедливости над тупостью и злобой.
Рассказано моей знакомой. Поздний вечер, она стоит на платформе "Текстильщики" и ждет электричку. На платформу заходят четверо ментов. Трое — нормальные супермыши, толстые, с усами, у одного даже автомат. А четвертая — мелкая совсем девка, лет 20-22.
Боже мой, как же классно было бухать! Великолепно! Радостно! До сих пор жалею, что бросил. И частенько снятся сны, где пью вкуснейший коньяк, крупными таими глотками, и так мне хорошо....
Кто помнит, когда границы вдруг исчезли? И стало можно увидеть Лиссабон и Венецию непосредственно, а не глазами брехливых советских журналистов ("ох,
Мисс Дзен. История о нахальной попутчице с эпичным концом.
Друг ночью приехал из Воронежа. Расчехлился, сумки закинул и увлёк на кухню чаи гонять. Сна, говорит, ни в одном глазу, пока не расскажу, как доехал, не успокоюсь.
Итак, дальше от его лица:
"Еле успел на поезд, сумки на бегу закидывал, сам чуть носом не проехался