У нас на работе есть два лагеря. Один составляют три замужние девушки и одна студентка явных феминистких взглядов. Практически через день за чаем и в обед они обсуждают, как офигели нынешние мужчины, или смакуют, какие дебилы их мужья. Второй лагерь — это мужики, которые в курилках постоянно обмусоливают, кто какие сиськи мял на выходных, кто как гуляет от жены, даже командировки распределяют между собой так, чтобы кататься в другие города к постоянным любовницам. Бывает, наслушаюсь всей этой фигни за день, прихожу домой и понимаю, как же я люблю жену! Да, она не идеальна, да и я тоже, и ругаемся, бывает, но она мой лучший друг и моя соратница по жизни! Что бы между нами ни было, она никогда не будет выносить сор из избы, перед другими я всегда самый лучший муж. Даже сыну прививает это уважение ко мне. Чем дольше я с этой женщиной живу, тем больше понимаю ценность семьи. У кого всё дома хорошо, тот не сбегает от проблем к товарищам по гаражам на рыбалку и тем более к левым бабам! Мы обычная семья, живём небогато, но всё есть, обоим под 40. Иногда я думаю, как много богатых успешных людей, которые годами ищут кого-то, женятся и расходятся помногу раз, а у меня, у простого работяги, есть настоящая любовь в жизни.

Я парень. Не понимаю, почему женщины сбривают свои волосы, кто это вообще придумал? Так противно — обнимаешься с девушкой, она с голыми ногами, в юбке, проводишь руками по её ножкам, а они скользкие, гладкие, как крыса, блин. Вот же гадость же! И просил её — не брей, мне не нравится. А она говорит, что общественным мнением жертвовать не собирается. Но самое худшее — это бритая вагина. Вот это пи[c]ец настоящий! У меня просто не встаёт на такое

Я люблю гулять по кладбищам. Причем меня не интересуют элитные захоронения, такие как Новодевичье или Ваганьковское, меня больше всего привлекают деревенские кладбища. Я люблю разглядывать памятники, читать надписи и гадать, от чего умерли эти люди, кем они были при жизни. Началось это еще в десять лет, когда я начала бунтовать против многочисленных бабушкиных запретов, и она в воспитательных целях повела меня на деревенское кладбище. Показывая детские могилы, она рассказывала, что вот этот мальчик тайком пошел купаться без взрослых, а вот эта девочка ушла гулять далеко от дома, её нашли мертвой в канаве. Она думала напугать меня, показав, что эти дети умерли, потому что не слушались. Но я увидела другое: за каждым камнем или крестом скрывается человеческая судьба, уже завершенная жизнь, как будто оконченная книга. Я еще долго доставала бабушку, прося рассказать о том или ином похороненном, пока она не плюнула и не пошла одна домой. С тех пор я много времени проводила на кладбище, иногда даже на спор с друзьями ходила туда в одиночку. А сколько занимательных и интересных историй я услышала от посетителей кладбища, ведь деревенские очень любили поболтать о своих родных. Зато бабушка с тех пор была спокойна — она всегда знала, где меня найти.

Я боюсь бабочек. Очень. Мне они неприятны, кажутся мне отвратительными созданиями с жирным мохнатым тельцем и крыльями, до которых если дотронешься, они останутся на руках. Если бабочка залетает в квартиру, я прошу мужа от неё избавиться, если его дома нет — с холодными от страха руками выгоняю ее сама.

Но как же бесят люди, которым мой страх кажется смешным и странным. Какое вам дело, боюсь я бабочек или высоты или крыс? Неужели нельзя просто промолчать и не учить меня, что бабочки прекрасны?!