История, в общем, такая:

В бытность мою студентом Петропавловского медецинского колледжа проходил я как-то практику в отделении неврологии, да еще в тяжелом отделении. Обстановочка мрачноватая — недавно двинул кони один тяжело больной, медсестры на ушах стоят — надо его срочно в место соответствующее отвести для распознания причины смерти, а пост не оставишь. Народ бегает и ищет кого бы на это дело напрячь. Вся наша дружная группа практикантов успела сделать ноги и лишь один, вышедший покурить во время этого кипеша, радостно возврашается на пост с намерением закончить дежурство. Этим несчастным оказался я. Подходя к посту вижу радостную физиономию медсестры Люси, которая сообщает, что мне выпала честь сопроводить тело в последний путь. Я отвечаю в том духе, что счастье мне выпало необычайное, да, вот к сожалению время практики закончилось. На что следует ответ, в том духе, что на кой "#: я пришел на практику и, вообще, нужен ли мне по этой самой практике зачет. Зачет мне, конечно, нужен, и я беру под свое командование группу первокурстников, пришедших ознакомиться с работой эскулапа. Радостные глазки первокуров потускнели от такой перспективки, но тетя Люся читает им речь ( см. выше ) и мы готовы в путь.

Мы с единственным в той группе парнем беремся за ручки заботливо приготовленной теть Люсей каталки с клиентом и начинаем перемещать оную в направлении лифта. Стайка первокурсниц поспевает за нами бодро чирикая о необходимости привыкать к таким неприятным, но обычным в быту гиппократов вещам. По прибытии к лифту чириканье прекращается в виду осознания необходимости спуститься с клиентом на лифту лично. Тусклый свет, замкнутое помещение, каталка прижимает нас к стенам, двери закрываются под бодрое напутствие тети Люси, что, мол, бояться надо живых, а не мертвых. Лифт трясется, клиент подлетает при толчках, девчонки решают хочет он сесть или простыню с себя сдернуть, в общем прибываем на первый этаж.

ПРиемное отделение. Множество дверей, порожков и неровностей на полу подлетая на которых клиент хочет закончить свое путешествие прямо тут в приемном, больные с испугом косяться на нас размышляя о бренности бытия и перспективах лечения в данной больнице. Выкатываем клиента на свежий воздух ( апрель месяц, все тает ) с мыслью от том, что вот погрузим его ща в спецмашину и по домам... Машины нет. Ну не пришла машина. Вслед за нами вылетает медсестра из приемного отделения ненормативно вопрошая какого лешего мы, нехорошие люди, благослови нас господь ( это я так перевел ее тираду ) тащим труп через приемное, когда у ней тут больные с сердцем, нервные и, вообще, кто позволил???

На это я ей спокойненько так отвечаю, что мол из неврологии клиент, пусть позвонит, а мы практиканты люди подневольные и, вообще, не местные. Сестра тихо матюгнувшись бежит звонить в неврологию — там никто ни о каком теле не знает. Машины нет, тело из неврологии каким-то боком на улице, медсестра орет, мы подмерзаем на свежем апрельском ветерке. Стихийно приходоит решение вернуть клиента на место в отделение. По неровностям и порожкам, через все двери приемного мы быстро мчим клиента к лифту. Клиент подпрыгивая на ухабах желает покинуть каталку, больные хватаются за сердце, сестра кроет матом. Доставив клиента к лифту мы переводим дух, когда появляется тетя Люся с вестью о том что машина из морга пришла!!!

Обратно по ухабам и неровностям приемного под приветсвенные высказывания медсестры и обмороки больных мы наконец-то выкатываем каталку на улицу и быстренько запихиваем ее в катафалк, и, в мыслях пребывая ужуе дома, слышим голос водителя: "Залазь!"... внутрь... к клиенту... сидеть на полу рядом с каталкой... дверь закрывается снаружи, внутрь не проникает ни лучика света... Ну, нет, думаем мы, но наши размышления прерывает некстати материализовавшаяся тетея Люся со словами: "Так кому тут зачет не нужен?". Смирившись залезаем. Водитель закравает дверь. Темно, холодно, клиент в пяти сантименрах от наших ног, лучик света падает на развевающуюся на нем простынь, на ухабах и неровностях дороги клиент пытается принять сидячее положение, на резких поворотах старается прижаться к нашим ногам. Оно конечно ясно — понятно, что центробежная сила действует, но примите во внимание обстановочку. В общем девчонки визжат, ывводитель материться, клиент кувыркается на каталке.

Приехали. Выпали из катафалка. Подошедший санитар, дожевывая булочку, прикатил еще одну каталку со словами "Перебрасывай тело сюды!"...#""??? Мы клиента руками не касались! Мы ими от клиента на ухабах отбивались, когда он к нам в объятья кидался, а тут надо осознанно так, спокойненько...

К слову сказать, клиент гермафродитом был — с виду мужик, даже небритый, а вот ниже пояса... Я-то об этом знал — шел слух по отделению, а вот первокуры... Под простыней-то не видно, хоть клиент и голый... В общем я беру простыню с тела и подхватив ей клиента под мышки приподнимаю, приводя его в сидячее положение. Девченки узрев нетрадиционную половую принадлежность клиента тихонько отвернулись, парень же, смушеный необходимостью брать оного за ноги да голыми руками в отвращении отвернулся и сего непотребства не видел. И вот, значит, клиент наполовину сташен с каталки, приняв почти что стоячее положение, девченки на нервах, ноги клиента в руках первокура расходятся он оборачивается и видит, что клиент гермафродит. С громким криком он бросает ноги вниз, я от неожиданности отпускаю плечи, клиент летит, раскинув руки для братских обьятий, в сторону девченок, которые в это время резко оборачиваются на крик... Вот.

А зачет нам тетя Люся сама поставила на следующии день. За проявленый героизм, наверное.

Вот, невыдуманный диалог:

— Знаешь, я читала чтоб получилась девочка надо, чтоб муж во время зачатия бегалпо утрам регулярно.

— Да? А кто же будет делать девочку?:-)Ж

На дне рожденья у приятеля познакомился с довольно симпатичной девицей, она на меня вроде как поглядывала с интересом, покурили на пару, поболтали о чем-то. События разворачивались довольно бурно, и вот мы уже уединяемся в дальней темной комнате, оба весьма и весьма под хмелем, девица жаждет любви, а я сжимаю в кулаке заботливо и втихомолку

Недавно ко мне в гости подруга приезжала. Жила где-то с неделю, в один из дней произошел следующий диалог (я ее просил рубашку погладить):

— Вообще, за каким х[рено]м я к тебе приехала?

— За моим!

— Вот именно, а не рубашки гладить!!

У всех студентов, кто не в курсе, сейчас сессия. Дня 3-4 я готовился с утра до ночи, но вот позавчера мне это дело совсем надоело, и я решил немного "поразвлекаться" со своей девушкой.

Родители у меня в то время были на даче, поэтому в ту ночь я, как следует, отвлекся от экзаменов, но наутро меня начала мучить совесть — был на половине лекций, препода видел еще реже. Поэтому сразу же, как встал, начал загружать себя всякими математическими терминами. Девушка все поняла, бросила простыню в ванную и быстренько ретировалась к себе домой, дабы не мешать мне грызть гранит науки. Грыз я его до самого вечера, пока не вернулись мои родители. За ужином они всячески пытались отвлечь меня от экзаменов.

Мама: "А к тебе кто-нибудь приходил, или ты все это время готовился к этим проклятым экзаменам?"

Чтобы родители не приняли меня за студента-фанатика, отвечаю: "Ну, я, вообще, готовился, но маленько погулял, да и Лешка заходил пару раз." Эта фраза для меня оказалась роковой. — Через полчаса мама показывается из ванной с простыней (которую с этими экзаменами я совсем забыл постирать) и шепотом произносит: "И давно вы это с Алексеем?"

С тех пор родители, похоже, определились с моей ориентацией, и надолго...