8 км. Но 3 км по одному замечательному мосту через Волгу. Некогда он был самым длинным в Европе, что отразилось на всяких магнитиках в честь города. Подъезжаю к нему, и тут бежит навстречу гаишник, размахивая самым популярным дизайном палочек. Классический гаишник: живот на коленях и абсолютно незапоминаемая внешность.

До этого меня гайцы останавливали дважды. В первый раз поинтересовались стоимостью моего велосипеда, во второй, чтобы его зарегистрировать в базе данных. А так обычно отдают честь, машут вслед рукой или сигналят болельщицким сигналом. Ткнул себя в грудь и получил утвердительный кивок мента. Торможу:

— И в чем проблемы?

— Ты почему едешь по проезжей части?

Нет такой силы, которая заставит правоохранителей представляться и обращаться на вы.

— Здрасьте, а где же?

— По тротуару.

— Здрасьте, с какого перепою?

— Мы что, полчаса здороваться будем?

— Нет, не будем, но согласно ПДД...

— Спорить чтоль собрался, ну идем, поспоришь.

Идем, так идем. Заводит меня в "конуру", где сидит такой же мент, но на одну звездочку и 10 см в талии больше. Трепется по телефону с женой и на меня ноль внимания. Минут через пять мне это надоедает.

— Так может я поеду?

— Сидеть.

Мне иногда кажется, что для общения с гражданами ментам хватает тех же глаголов, что и для собак. Ну там: "сидеть", "место", "голос" и т. д. Но после этого общение по смартфону быстро закончилось. Сказка про белого бычка.

— Ты почему ехал по проезжей части дороги?

— Так согласно ПДД раздел 24...

— Согласно 24 разделу ты должен ехать по пешеходной дорожке.

— Да спорить с вами бесполезно, вы на дороге как медведь в тайге. Как скажите, так и поеду. Но мне со своими велотуфлями с шипами ездить, объезжая пешеходов, неудобно да и опасно. Приходится часто останавливаться, а с шипами ходить неудобно.

— А ну покажь.

Показываю подошву. Мент зависает. Наконец находит соломоново решение.

— А ты их сними. Ладно, пойдем глянем твой велик

А что, шоссер как шоссер. Топ-3. По цене нового можно купит умеренно подержанную отечественную машину, но в приличном состоянии.

— Ой, [м]ля. Ладно, я тебе тормозну какую-нибудь газельку, чтобы она тебя через мост перевезла.

— Да как-нибудь и сам доеду.

Доехал, однако, хотя ехать по узкому тротуару среди пешеходов ужасно неудобно.

был взволнован. Но зато картину аварии каждый читатель может увидеть теперь детально, и сам не влипнуть в подобное. Улицу умолчу по понятным причинам.

Вечером 20 ноября я мирно ехал на электровелике недалеко от Садового кольца при строжайшем соблюдении ПДД - то есть по правому краю проезжей части. Там постоянно попадаются электробусы и светофоры, на дорогу подчас выбегают рассеянные студенты и собаки, поэтому не превышал скорости 40, берег тормозные колодки.

Однако настигавшему меня сзади курьеру на электробайке эта скорость показалась недостаточной. Он принял влево, слегка переместившись на основную полосу, чтобы меня обогнуть на своих 60. Это было вполне вежливо и в общем неторопливо, потому что впереди нас на обеих полосах никого не было.

Но следовавшему сзади на всех парах такси вдруг приспичило подрезать самого этого злосчастного курьера, то есть с основной левой полосы вывернуть на тихоходную правую. Видимо, в этот момент таксист сообразил по навигатору, что вот-вот проскочит нужный ему переулок справа, ну и свернул туда перед нами. А меня наверно вообще не заметил, потому что за спиной курьера был огромный ящик. Так что курьерского маневра влево таксист не ожидал и лихо так отфутболил байк своей правой задней дверью, заполучив в нее изрядную вмятину. Ну а байк швырнуло мне под колеса.

Спасло меня то, что он оказался тяжеленным и приземистым, на широких зимних шинах. Не полетел кувырком и даже не потерял седока, а повел себя как комод, атакованный бегемотом. То есть плавно поехал вбок поперек своего корпуса и развернулся, начисто перегородив правую полосу притирку к бордюру. Так что мне предстояло долбануться о байк и приступить к автономному от велика полету. Тормозил как мог, непроизвольно произнося всякие слова. Курьер увидел угрозу справа и резко вывернул влево, успел освободить мне узкий проход.

Но он не учел того, что таксист, вместо того чтобы унестись вдаль или хоть отъехать от места дорожного происшествия, пока оно не закончилось, сразу ударил по тормозам и окончательно съехал на ту же правую полосу. Обиделся вероятно за смятую заднюю дверь. Курьер, уворачиваясь от меня, прилетел ему еще и в переднюю. Что-то зазвенело и забрякало, оба наконец встали. Если бы не этот маневр, я бы вероятно приземлился такси на крышу.

Обычно героизм и сметка требуются, чтобы ликвидировать последствия дурости других людей, курьеру удалось сочетать в себе оба этих качества. Он почти успел затормозить перед новой встречей с такси, так что они просто крепко поцеловались. Протискиваясь мимо них на самой малой скорости, услышал громкую взаимную ругань на незнакомом языке. Увидел, что оба живы-здоровы, обошлись без увечий, сердечно поблагодарил курьера и поехал себе дальше.

А кровь пролил я минут через пять, свернув подкачать шины в ближайшую шиномонтажку. На эмоциях не заметил, что асфальт там косоват, поставил велик неустойчиво. Пока крепил насос, велик свалился и ободрал мне палец, кровища хлестала дико.

Вот какой поучительный вывод можно извлечь из этого происшествия? Нефиг было вообще соваться в вечерний час пик на вылетную из центра города дорогу, где силы зла, то есть безбашенные таксисты и курьеры, царствуют безраздельно. Мне, знающему глухие переулки в округе, ими и надо было ехать, как обычно.

Но там лежачих полицейских понатыкано, а объезжать их даже по пустому тротуару на скорости 40-45 противозаконно и аморально. Так моя лень, правопослушность и забота о нервных пешеходах чуть не сгубили две молодые среднеазиатские жизни, и меня вкупе с ними.