В 1995 году я впервые попал с родителями заграницу – как несложно догадаться, в гостеприимную Турцию. Описывать ярчайшие впечатления от той поездки для парня 11 лет из простой семьи думаю смысла не имеет. Но один казус заслуживает отдельного описания. Дело в том, что детей моего возраста в это время года там практически не было – все учились. Поэтому я очень страдал без компании и старался найти её хоть в каком-то виде. И вот наконец я нашел на территории отеля детский клуб. И вот удача – в 14-00 там была заявлена программа для детей среднего школьного возраста! В общем, все утро прошло в предвкушении процесса. Но по приходу в клуб там была анимационная программа для самых маленьких на сцене, в зале – пара родителей и пустота. И вдруг – я увидел сверстника! Это был тихий полный мальчик моего возраста, пивший сок и смотревший на сцену – наверное там играла его младшая сестра. Я подсел к парню и всеми силами попытался завязать беседу. На мои вопросы парень буркнул что-то непонятное на не нашенском языке и я понял, что придется подключать свои познания иностранных языков. Их я знал на начальной стадии аж 2- английский и французский. Но на все мои попытки получить из него какую–либо информацию парень крайне неохотно ответил что–то на незнакомом мне языке. И тут я прозрел – ведь папа ещё до приезда, да и во время поездки говорил мне, что в отеле очень много немцев! Все ясно — это маленький "бошик" или "сименс", как их в те годы иронично называли наши отдыхающие. Но что же делать – я же не знаю языка, а общаться ну ооочень хочется!

В общем, развалившись в кресле я стал думать. Парень, явно уставший от моего внимания расслабился и продолжил пить сок. И тут – эврика! Я вспомнил, что нашел как-то в квартире одну старую книжицу – испачканную краской и непонятно откуда взявшуюся. И там было много коротких фраз с переводом в транскрипции. Одну из них я вдруг резко вспомнил, и находясь вне себя от счастья и восторга выпалил вскачив громким и звонким голосом прямо в лицо маленькому немцу. Его глаза вылезли из орбит. Он вжался в кресло и готов был заплакать, но потом резко вскочил и убежал из клуба. Я ничего не понял и подумал что наверное, я его достал. В общем, не повезло мне с международным контактом. По приезду домой я нашел эту книжицу и показал её за ужином всей семье. Мой дед, во время войны прошедший с боями от Смоленска до Кенигсберга, взял её и сказал – вот смотри – видишь на обложке следы — это не краска, это кровь. Мне перед смертью её наш особист подарил на память. Это специальный разговорник для допроса попавших в плен немцев. И видишь – на первой странице фраза – перед допросом не забудьте сказать немцу короткую фразу – "Вер ду люгст вирст эшшоссен! " (простите за мой корявый немецкий оригинал сейчас воспроизвести не смогу) — звучит коротко и ясно "БУДЕШЬ ВРАТЬ – БУДЕШЬ РАССТРЕЛЯН!". Блин, тихо промолвил я, ведь я ему так и сказал…..

Я из достаточно обеспеченной семьи и ненавижу балет. Всей душой. Потому что очень больно… Моя старшая сестра — хрупкий цветок, солнышко в нашей сумасшедшей семье, танцевала с детства и подавала огромные надежды. Её потенциал был замечен и отмечен сотни раз, ей предлагали всё: лучшие партии, обучение заграницей, от спонсоров и предложений отбоя не было, а самое большое помещение нашего дома было оборудовано под танцевальный зал: станок, зеркала, паркет... Помню каждую её пачку, каждый макияж, и как она разрешала разрисовывать себя помадами. И день, когда у неё диагностировали последнюю стадию рака, тоже помню.

Помню, как она включала в своём зале музыку на всю мощность и танцевала. Каждый раз, как в последний раз, каждая партия — прощальная, а каждая растяжка такая, как будто ей уже и не хотелось ходить теми ногами, в которых текла зараженная кровь. Она парила, кружилась, вздымалась ввысь, а в конце срывала с уже лысой головы косынку и вытирала слезы. Думала, что мы не подсматриваем. Она отдавала всю себя, а потом, без сил, вспомнив о своём бренном теле, с трудом снимала пуанты и делала вид, что всё хорошо, улыбалась, но очень долго отдыхала после каждой такой разрядки.

А потом она надела парик и пригласила нас с родителями на свой прощальный концерт. Это был прекрасный, независимый от жизни и смерти вечер. А утром её не стало… Я очень скучаю.

В 1981 году Людмила Чурсина получила роль французской журналистки в картине Тамары Лисициан "На Гранатовых островах". Это был остросюжетный фильм по повести Генриха Боровика "Момент истины"".

В сценарии было прописано несколько постельных сцен. Для одного эпизода в центре Москвы сняли Президентский номер в Хаммеровском центре. Цена аренды огромная, и к полудню номер нужно было освободить.

Сцена небольшая. Герой в постели обнимает героиню, потом она его, и затем полуобнажённая героиня подходит к окну и открывает штору.

Партнёром Людмилы Чурсиной должен был быть Александр Михайлов. Но он по каким-то причинам сильно задерживался. Время бежит, деньги утекают, а не снято ни одного кадра.

Режиссёр уже удалила всех посторонних со съёмочной площадки. Актриса лежит в постели, ждёт. Вдруг в дверь впихивают какого-то юнца в халате, и режиссёр командует:

— Мигом в постель! Актриса вам всё объяснит! Мотор!

Людмила Чурсина, которой на тот момент было уже 40 лет, так рассказывала о неожиданном знакомстве под одеялом:

— Тебя как зовут?

— Саша...

— А меня тётя Люда.

ОСОБЕННОСТИ ЯПОНСКОГО ЯЗЫКА

Двукратная олимпийская чемпионка по спортивной гимнастике, авторитетный международный арбитр в этом виде спорта Лидия Гавриловна Иванова рассказывает...

Я в любой стране прошу наших ребят выучить три слова на местном языке — здравствуйте, спасибо, до свидания. И вот в Токио объясняю нашему пожилому тренеру, как это будет по-японски. Для того, чтобы было проще запомнить, я внедрила свою систему.

Говорю ему:

— "Здравствуйте" по-японски — "конничи-ва". Скажете — "Конь ночевал", и вас поймут". "Спасибо" — "домо-аригато". Тоже легко — "Дом Алиготе". "До свидания" — "саё-нара". Если сказать "Своя нора" — вполне сгодится.

Он обрадовался:

— Ну теперь-то не забуду!

А утром встречаю его в гостинице и слышу:

— Лида, я хотел с японцем поздороваться, все варианты перебрал: "Кобыла спит? Кляча уснула? Лошадь сдохла? "

— Игорь Степанович, "Конь ночевал".

Он хлопнул себя по лбу:

— Точно! Как же я забыл?!..

Сергей М. свято поверил во всякую чертовщину после того. как цыганка предсказала его мамаше блестящее ему будущее: "Серёжа вырастет и станет большим человеком, обзаведётся дружной семьёй и наплодит кучу детей". Как в воду глядела — вырос он большим человеком, метр девяносто, дружных семей оказалось несколько, наплодившейся куче детей исправно платит алименты.

Когда он учился в институте, и там преподователи сулили ему, что после окончания ВУЗа он далеко пойдёт. Студент с честью оправдал их прогнозы значительно раньше — далеко пошёл, точнее, его повезли героически валить лес в места не столь отдалённые, уже после третьего курса.

Теперь он успешно таксует на своих "Жигулях" с шашечками на крыше. Отличается стойким оптимизмом и искромётным юмором.

Как-то осенним дождливым вечером он возвращался домой. Его тормозит промокший и озябший мент. В машине тепло, тихо играет музыка, водитель за собой вины не чувствует, поэтому по холопски выскакивать навстречу стражу порядку не собирается. Опустив стекло, протянул документы.

Тёртый калач гаишник понял эту дерзость по-своему — водитель с многообещающим запашком. Боясь спугнуть удачу, он осторожно просунул голову в открытое окно, и, когда их лица поравнялись, Сергей нежно шепнул ему на ухо: "Поцеловать?"

Мент зыркнул на него, как генерал Макашов на раввина, шарахнулся в сторону и моментально растворился в вечерней мгле.