утреннее

Звонок с незнакомого номера. Ласковый противный голосок:

— Роман, добрый день…

— Неужели бундесбанк? — радостно спрашиваю я.

Бросили трубку. Черт, каждый раз забываю, что хотел пообщаться с жуликами по-немецки.

Аэрофлот, 1988 год.

Летим дополнительным рейсом в Норильск на ТУ-154. Теперь, вы должны представить себе, что такое рейс в Норильск осенью, когда все возвращаются с юга.

Это вместо 180 пассажиров — побольше, т. е. каждая мамаша держит на коленях ребенка, а то и двух. Бригадирша наша была пофигистка. Короче, сцепилась она с одним из наших бортпроводников. Говорит, я могу что хочешь сделать во время рейса и ничего мне за это не будет. А тот и рад стараться ее подначивать. Знает, что она приколистка. В общем, берет она микрофон и объявляет:

— Уважаемые пассажиры, мы вошли в зону повышенной радиации. Просьба снять подголовники с кресел и одеть себе на голову.

Если вы помните, то в то время подголовники на креслах были тряпочные и пошиты в виде "трусов". И как только она сделала это объявление, дверь в экипаж открывается, выходит командир размять ноги, как говорится. Открывает шторки и.... Немая сцена. Весь салон сидит с трусами на голове, некоторые позалезали туда вместе с детьми. Командир закрывает шторки, молча поворачивается к нам. И у нас и у него в глазах стоят слезы от сдерживаемого смеха. Потом он машет рукой и уходит в кабину. Бригадиршу после этого, все-таки, уволили.

Записки беженца.

Сегодня это произошло.

Стыдно признаться, но один человек в нашем лагере, при виде меня, каждый раз улыбался и восклицал: "Папа!".

Несколько дней я пребывал в шоке и не знал что ему ответить.

Дело в том, что этот человек, лет тридцати — [мав]р. А я белый.

И его загорелую маму я, хоть убей, не помню.

Но негоже, решил я, отвергать родную душу.

И сегодня я ему ответил по-французски;

— Сынок! Как долго я тебя искал!

И он мне ответил — ПАПА!

Обнялись, конечно, расцеловались троекратно, как у нас принято, оба всплакнули, по-мужски...

Родная душа все-таки.

Самое главное, я еще раз убедился в одном: невзирая на трудности, не надо терять чувство юмора в любой ситуации.

Юмор безграничен. Он не имеет национальности и цвета кожи.

А трудности, — они всегда временные.

В позапрошлом теперь уже году, сыну друг Данила привез по традиции презент, но не банальный магнитик или брелок с земли обетованной, а баночку еврейской горчицы.

Бабушка, которая живет там, посоветовала:

— Очень жгучая, за раз можно капельку употреблять, размером со спичечную головку. В баночке грамм семьдесят, воспоминаний о том кто подарил, хватит года на три.

Все это Данила передал слово в слово и добавил, что по шкале остроты эта специя находится в первой пятерке.

Интересно попробовать, ни одной надписи, ни на русском, ни на английском, все на иврите, только цифры знакомые.

Открыли, запах новый, приятный, по консистенции обычная аджика.

На кончике ножа, на хлеб, эффекта ноль.

— Может с булавочную головку нужно порцию?

Опять нет, просто приправа и все.

После того как был сделан бутерброд, намазанный толстым слоем еврейской горчицы, посетило легкое жжение языка, не более.

В течение года потом, всех своих гостей, за столом брал на испуг, предлагая попробовать хоть капельку…