в других родах войск.

"Служба" была настолько "опасна и трудна", что для того, чтобы попасть на сборы, необходимо было заблаговременно принести в военкомат начальнику отделения магарыч. Я обычно не жадничал и приносил коньяк.

Коньяк гарантировал сорокапятидневный отпуск с сохранением среднего заработка на работе, плюс частичное офицерское жалование по месту службы.

Но, однажды, сдав повестку на работу в конце трудового дня, я совершил непростительную ошибку — поторопился. Начальник СМУ, где я тогда работал, моментально сел в машину и помчался в военкомат. Мне велено было ждать на работе. Вернулся он сияющим и обняв меня за плечи, сообщил

"радостную" весть, что ему удалось меня "отмазать" от службы. За это наше СМУ должно было сделать ремонт двух помещений военкомата.

Ну, разумеется, раз освободили от сборов меня, то и организовать этот ремонт должен был я силами своих рабочих. Это в дополнении к работе, от которой я хотел отдохнуть. И это всё за собственный коньяк!

На следующий год повестку на работу я больше не сдавал. Её относила жена, когда автобус уже увозил меня к месту предполагаемой службы.

200 студенческих душ на массовку на Свердловскую киностудию по цене 3 руб. за каждую за день съемки.

Переодели часть народа в советскую форму, а другую в немецкую и выгнали за ворота, чтобы посадить на автобусы и везти к месту кинобаталии.

Лениво палило солнце и самые сообразительные стали разбегаться по окрестностям в поисках освежающей жидкости. И этот оазис был найден.

Желтая бочка с квасом! …Прохладная влага пенилась в гранёных кружках и жизнь становилась лучше с каждым глотком. Но счастье не бывает долгим.

Откуда–то из подворотни вышел патруль.

— Товарищи солдаты! Подойдите.

Угу, разбежались. Наши парни были ребята тёртые и до института успели отслужить срочную и хорошо знали, что даже при наличии всех оправдательных документов, безупречного внешнего вида и самого благопристойного поведения можно было легко угодить в задержку, и поэтому ударились в бега. Патруль рванул за ними и не от излишнего фанатизма, а от того что не выполнившие "план" сами рисковали загреметь на гауптвахту на неопределённое время. Беглецы понимали, что в случае поимки их не отпустят и бежали так, как не бегали со времени службы в армии. И чудо свершилось, им удалось влететь в толпу массовщиков и затеряться.

Патруль свернувший за угол был ошарашен тем, чего не могло быть Никогда.

Перед ними стояли эсэсовцы. Густая рыжая шерсть оттопыривала расстегнутые воротники мундиров и нахально кучерявилась на руках, густо испещрённых веснушками. Красные морды довольно щурились под касками со сдвоенными молниями. Стволы МП пялились чёрными зрачками. И это было ещё не всё. Офицер эссесман. Аристократическое лошадиное лицо. Весь выглаженный и вычищенный, в сапогах с высокими голенищами. Презрительно утомленный взгляд — так смотрят на недочеловеков.

Бедный лейтенант и бойцы, они бы сами сделали ноги, но как писали в старинных романах, "ужас сковал их члены" и они только дергались на месте. Унтерштурмфюрер СС добил их: "Хальт! Цурюк!", поднял руку и пальцами, затянутыми в лайковую перчатку, поманил к себе "Ком цу мир, швайн!"… У патрульных началась истерика…

военная база, на коей хранятся ракеты секретной дальности. Ну а посреди плаца стоит вертикально этакая ракетообразная металлическая конструкция метров шесть высотой. Дабы солдатики за время беспорочного подметания плаца и покраски саксаула не забывали, где несут службу войск. А поскольку конструкция построена в 60-лохматом году, то краска на ней из уставно-зелёной превратилась в уныло-обшарпанную. И тут, как на грех в запас должны уволиться три приятеля-сержанта, компания мастеров художественного вы@бона... Угу!

Замордованные выкрутасами этих трёх раздолбаев отцы-командиры, естественно, трём приятелям предлагают взять дембельский аккорд. Поясню для неслуживших: дембельский аккорд — некая работа, которая даётся солдату в конце службы и выполнение которой гарантирует отправление в запас на 7-30 дней до положенного срока. Воин, вусмерть замордованный армией очень хочет на гражданку к маме и прочим радостям жизни. Поэтому делает эту работу быстро, не жалея ни себя, ни... качества работы (слыш, боец, мимо во-о-о-о-он той "маталыги" проходи аккуратно, её "дембельским аккордом" ремонтировали, развалится ещё — выкапывай тебя из-под запчастей).

Ну вот, и поручают нашим "героям" покрасить эту самую ракету, что торчит на плацу в зелёный цвет. И чтоб головка была красной. А оперение обведено белым. Угу.

Идут наши парни на склад за краской и... зеленеют не хуже той ракеты.

Потому как на складе краски всего две: РОЗОВАЯ и ЖЁЛТАЯ. И имеются эти краски исключительно потому как на фиг никому не нужны. И садятся дембеля и закуривают скорбно под ехидные смешки "полкана" и других офицеров. Типа — месть свершилась... Но российский солдат должен стойко переносить лишения и проявлять солдатскую смекалку! Не проходит и двух часов, как три товарища куда-то исчезают. А ещё через час появляются в штабе и просят разрешения провести покраску ночью. Оно и понятно: днём металл раскалённый, краска не ляжет. Качественно готовятся: даже МЕТЕОСВОДКУ просмотрели...

А наутро — стоит ракеточка — блестящая, зелёненькая... красота неописанная (псина полковничья до неё ещё не добралась)! Получают орлы свои военные билеты и вальяжням шагом уходят за ворота части.

Вот тут-то умные люди и призадумались: чего это их пешком-то понесло — до станции 17 вёрст по степи, температура в тени + 40, а попутка между прочим вечером пойдёт. К самому поезду.

Но к вечеру вместо попутки пошёл дождь. Где наши обормоты ведро зелёной гуаши достали — навеки останется тайной, но к концу дождя стекла она с ракеты полностью. И посреди плаца к восторгу солдат и сержантов возник громадный шестиметровый ЧЛЕН, расписанный ЖЁЛТЫМ И РОЗОВЫМ.

А ещё через час пришла телефонограмма, что утром в часть прибывает проверка из штаба округа. Сразу нашлась и уставная краска и щётки для её нанесения... Покраска постоянно прерывалась взрывами истерического ржания, а "полкан", лицо которого постепенно поочерёдно принимало цвета государственного флага РФ по направлению сверху вниз как-то нервно теребил кобуру с табельным оружием...

И до-о-о-о-о-о-олго в этой части послать "на хрен" считалось не ругательством, а изысканной шуткой...