Знакомая рассказала. Передаю от первого лица.

"С нового учебного года перевели 12-летнюю дочку из одной школы в другую. Особых проблем вроде не было после перевода (у нее уже было много друзей в этой школе, в т. ч. в том классе, куда перевели — в одну музыкалку ходят). Но, видимо, положено — через два месяца после перевода, в конце первой четверти, зовут меня с дочкой к школьному психологу, вечером, после моей работы.

Там сидит в своем кабинете такая умная тетка в очках, интеллигентно выспрашивает дочку про возможные конфликты в школе, с учителями, с одноклассниками. Все у нас вроде ОК, я расслабилась после трудового дня, подремываю, сидя на стуле и слушая их беседу. И под конец психолог дочку спрашивает: "А у тебя никогда не бывает такого, что вдруг, внезапно, тебе хочется кого-то, например, стукнуть? "

А дочка отвечает: "Если я вам скажу, вы никому не скажете? "

Психолог, меняясь в лице: "Никому, обещаю... "

И у меня тоже вся дремота прошла. Жду "откровений" от дочуры...

Доча нам говорит: "Знаете, есть один человек, я бы просто хотела его убить. И не просто убить, а я бы его самосвалом переехала несколько раз, чтобы только мокрое место от него осталось... "

(Мозги мои щелкают — "так, слава Богу, дочке рано еще учиться водить... ")

Дочь продолжает "И этого человека не одна я хочу убить.

Его еще очень много народа хочет уничтожить.

От него уже, наверное, тысячам человек житья нет, и нашим, и украинцам".

Наши с психологом челюсти ненавязчиво отвисают... Пауза...

Бледная психолог облизывает пересохшие губы и хрипло спрашивает дочку: "А ты вообще о ком говоришь-то? "

"Ну, известно о ком. Об этом уроде из 6-го "Б", Пете Васине [имя изменено]. Он никому проходу не дает, ни мне, ни Маринке, ни Мишке, ни Лесе с Машей, которые из Украины приехали... Его же вообще терпеть никто не может! "

Я выпроводила ничего не понимающую дочку за дверь, а психолог накапала себе и мне корвалола... Сказала, что с девочкой все в порядке, можем учиться дальше...

Вечером с женой собираемся в кино. На печке довариваются макароны. Жена даёт инструкции 7- летнему сыну: "Когда закипят — снимешь с плиты, промоешь, возьмёшь пару сосисок и поешь", ну и всё такое. Возвращаемся. Оба голодные. Достаём макароны, греем, садимся кушать. Чувствую какой-то привкус. Жена тоже. Естественно, возникает вопрос, что и как, на что сын отвечает, мол, макароны промыл хорошо. С "Фэйри".

Говорят дети:

Коля, 4 года, — родителям:

— Ну пошли в горсад на карусели.

— Нет, надо ехать картошку копать.

— Вот вырасту, стану сильным…

— И будешь помогать картошку копать?

— Нет, я ее не дам садить.

Витя, 4 года, рассказывает дедушке:

— Да, невеста у меня в

Забираю я нашего первоклассника из школы. Он рассказывает, как у них прошёл день, что им задали на завтра. Потом некоторое время мы идём молча.

И тут малой выдаёт:

— Мама, хочешь я тебе расскажу лёгкий мат?

Ну, думаю, началось! Понятно, это школа, там можно услышать от детей всё что угодно. Начинаю мысленно готовиться, как ему объяснить, что можно говорить, а что нельзя. Настроилась, значит, на поучительный тон:

— Ну, говори...

— Так вот, — вещает малый. — Представь, что у тебя есть ферзь, слон и проходная пешка...

Школьный психолог выступала на род. собрании. В частности, сообщила, что детей с повышенной тревожностью в классе немного — всего 2 процента.

— Учитывая, что в классе 21 человек — действительно, немного.