постановке программ и их элементов, разработал формулы прыжков и вращений, которые вошли в учебники.

Наблюдал выступления практически всех лучших фигуристов за последние полвека в лучших дворцах спорта и спортивных аренах, не пропустив ни одного первенства Европы, мира, Олимпийских игр. Да несть числа соревнованиям уровнем пониже, и тех, в которых участвовал сын – от первенств Киева до чемпионатов и кубков Украины, Союза да международных турниров. Короче, как говорят корейцы, не одну собаку съел.....

Но больше всего врезалось страстное исполнение чуть ли не самого сложного элемента парного катания — "мертвой петли" (тодеса) безвестной девчушкой годков 9. При исполнении этого элемента фигуристка должна скользить на одной ноге, в горизонтальном положении, вокруг партнера, который при этом выполняет циркуль назад-наружу.

Выступала девчушка не в каком там дворце спорта, а всего-ничего в обычном челябинском дворе. Да одета была не в какой там крутой костюм с блестками и прочей бижутерией, а в шубку да замотана в бабий платок, очень уместный при 20-градусном морозе. А партнером оказался ее дедушка в галошах на валенки, которого она поставила в центре замерзшей лужи, насыпала под него песка и при его поддержке исполняла упомянутый тодэс с таким вдохновением, какого я больше никогда не видел у лучших исполнительниц мира.

Зрители в сморщенных лицах двух старушек были без ума от их выступления, особенно партнерши. А девчушка в дворовых грезах явно представляла себя в переполненных дворцах спорта. На пьедестале почета. Овации. Цветы.. И гимн Советского Союза в ее честь.

Алик, отец фигуриста

вечером молодежь уходила на турбазовскую дискотеку, а кто постарше – расходились по берегу Волги парочками полюбоваться на звезды.

В один из заездов попал мужичок из тех, о ком говорят: "отличнай семьянин", — лет сорока, маленький, тихий, невзрачный, не вызывающий интереса у противоположного пола, да и сам ни на что не претендующий. И вот каждый вечер после ужина, когда юнцы бежали на дискотеку, а солидные люди разбредались по кустам шерочка с машерочкой, он брал большую сумку и шел в лес собирать бутылки. Пустых бутылок там было больше, чем в любом лесу — грибов. Как известно, отдых способствует распитию, а местная продавщица бутылки обратно не принимала в принципе, хотя и должна была.

За вечер "старатель" совершал несколько ходок, а добычу выкладывал поленицами вдоль стен дома, в котором они жили. Все хихикали в кулак, но мужику ничего не говорили, надеясь вдоволь посмеяться в конце срока – не с собой же он повезет всю эту прорву бутылок. Однако, финал оказался неожиданным. Оказывается, этот предприниматель заранее договорился с продавщицей, что они разделят деньги пополам. Та к сроку заказала на базе грузовик с ящиками и парой грузчиков. И когда группа возвращалась в Тверь, у "мужичка" в кармане покоилась лишняя пара сотен. Уж не знаю, какое влияние оказало, что по образованию он был экономист, ну и национальность, конечно, соответствующая. А тут все кричат: "Почему почти все олигархи -...?" Потому что клювом не щелкают.

застройщика, которым был любой, разжившийся деньгами бизнесмен. Но пришла цивилизация, привела с собой девелоперов, инвесторов и консалтеров. Фразы: "пул арендаторов", "рыночная модель окупаемости", "превентивная оценка рисков вложения", — зазвучали вокруг строительных площадок. Люди в галстуках, задумчиво протирая дорогие очки колдовали над какими-то графиками-презентациями. Строились теперь крупные торгово-развлекательные комплексы, дилерские автотехцентры и жилые районы. Старая гвардия отступать тоже не хотела. Изрядно подкопив деньжат, владельцы павильонов и гаражных мастерских бросились на освоение новых масштабов. Методы, правда, остались прежними. Рыночную стратегию определяли не заумные выводы "математической модели рисков вложения", а чутье и русский "авось". И нельзя сказать, что этот путь был хуже.

У меня были два заказчика такого сорта: два простых парня, поднявшись на торговле бензином, отчаянно бросились в бурную пучину московской застройки. Торгово-развлекательный комплекс под их началом рос даже быстрее, чем у цивилизованных соседей.

Как-то в разговоре с одним из них я выяснил, что они — члены одного элитного гольф-клуба. Я, знакомый с гольфом в основном по произведениям Вудхауза, был поражен: аристократический образ игрока в канотье и белых штанах плохо вязался с изрядно потрепанными жизнью тружениками бензинового фронта.

— А можно мне как нибудь с вами, — попросился я.

— Да не вопрос! Говори, когда удобно!

— Да мне, когда угодно,- благоговейно говорю я,- только я совсем ничего не знаю. Вы мне объясните, когда там ниблик использовать, когда айрон.

— Тут заминка,- немного смутился мой собеседник,- мы и сами ничего не знаем.

— А как же вы играете?

— Да мы, понимаешь, в РУССКИЙ гольф режемся.

— Это как?

— Да берем по мешку мячиков, клюшку поудобнее и давай молотить, кто дальше. Знаешь, как далеко летят!

Получается, что инвестиционная стратегия и игра в гольф где-то сродни. Кто-то меряет, рассчитывает, прогнозирует. А кто-то, по-русски: лупит на дальность. И кто из них выиграет — еще большой вопрос. На моей практике, пока ничья.