Возвращалась домой через парк, так короче. Неожиданно напал парень, схватил за руку, потащил в кусты. Ничего не успела сообразить, только увидела, как через его слишком большие и оттопыренные уши свет от фонаря просвечивается, стала дико хохотать. Парень вдруг растерялся и спросил, почему я так смеюсь, почему не боюсь его. А я уже пришла в себя, спокойно сказала, что теперь боюсь идти одна. Не поверите, провёл до дома и даже извинился. Хорошо, что это был обыкновенный парень, а не маньяк...

В связи с рекомендациями доктора пришлось ограничить употребление сахара, то есть никаких "вкусняшек". По работе ежедневно приходится общаться лично с сотрудниками во всех отделах без исключения. На пятый день ломки по сахару заметил, что все сотрудники постоянно жрут сладкие рулеты, конфеты, торты, шоколадки, пряники, пироги, мармелад и печенье. И этого добра в каждом отделе в огромных количествах по всем шкафам и тумбочкам возле рабочих столов. Правда, в одном отделе угощали шашлыком. С шарлоткой вприкуску. С шестого дня все дела веду только по телефону.

У нас на даче есть огромный песчаный карьер. Пару лет назад в соседнем садоводстве пропал мальчик 7-8 лет. Все подумали, убежал гулять, вернётся. Но родители подали заявление о пропаже, был собран ПСО.

После того, как прочесали лес, отправились искать туда. Первым наши его телефон, потом ботинок, вещи закопанные в песок, а совсем скоро нашли и его. Он был полностью голый, закопанный в песчаной горе на склоне. До сих пор никто не знает, что это было, но ощущение безопасности на даче пропало.

В шесть лет у меня отказали почки, потому что врачи большую дозу наркоза ввели при удалении аппендикса. На "Скорой" увезли в другой город, чтобы спасти жизнь. Больше недели я лежала в реанимации, никого из родных не пускали. За мной ухаживал добрый доктор, который читал сказки, рассказывал истории, благодаря ему я отвлекалась от боли, почти не плакала. Но до сих пор помню, как он разрешил маме навестить меня, помню, как слёзы ручьём текли, как не хотела её отпускать.

Любимой мамы нет уже семь лет. Рак забрал её очень рано. Тогда больше недели не могла без неё прожить, а тут — года идут. И как-то живу.