трёшки — проститутки, наркоманы, торгаши, полусумасшедшие оборванные гении, всех не перечислишь.... Заработки были грошевыми, опасностей — выше крыши, а что делать... И в один из тех осенних ясных дней, что будут помниться до гроба, несколько часов впустую прождал я пассажиров, бензина осталось только чтобы доехать до гаража, в кармане дебит с кредитом не сходятся, да каждый наверное знает такие ситуации... Всякая ерунда лезла в голову, и вдруг...

Вдруг осень обратила своё внимание на меня, улыбнулась чуть приметно уголками глаз и что-то шепнула стайке жёлтых кленовых листьев, спокойно спавших на асфальте, те все вместе встали на свои остренькие ноги, и повиливая хвостиками черешков дружно побежали по асфальту ко мне, к машине.... Если бы я не видел это своими глазами, я бы счёл это невозможным... Стайка обежала несколько раз вокруг меня, некоторые листья уткнулись в мои ботинки, как маленькие щенки, обнюхали их и побежали дальше.... Словно тихие колокольчики смеха просыпались ниоткуда, листья замерли и важно, не спеша вернулись на своё прежнее место, и снова заснули. ... Почему-то сегодня вспомнилось мне, взгрустнулось... Не знаю...

вот Маша и захотела передать своему деду цветочек и доброе слово, через еще живых…

Мы с сыном с утра купили охапку гвоздик, ждали, ждали, но Маша так и не явилась. Вдруг позвонила, наскоро извинилась, сказала, что за рулем и говорить не может, потом перезвонит.

Ну нет, так нет. Обошлись без нее, хоть и чуточку обиделись.

А поздно вечером Маша опять позвонила и рассказала вот такую историю:

— Уже, наверное полгода, наш домашний телефон как с цепи сорвался.

Каждый день раз по пять мне вызванивают какие-то пьяные уроды и пытаются вызвать такси. Мой номер одним нулем отличается от телефона их диспетчерской…

Чего я только не делала, и жаловалась и хамила, даже все рифмы к слову "такси" изучила… Как только беру трубку и слышу – Але, такси?

У меня сразу выскакивает ответ типа:

— Накося выкуси, иди от армии коси, поломаны шасси, и даже Ханты-Манси…

И вот сегодня мы с дочкой собрались на встречу к вам, стоим уже в дверях, вдруг звонок, беру трубку, а оттуда мужской голос:

— Але такси? С Днем Победы Вас.

Я только хотела сказать – "отсоси", да не успела — это "С Днем Победы" сбило меня с толку. Голос продолжил:

— Скажи, красавица, а у Вас есть какие-нибудь скидки для ветеранов войны, все же 9-е мая сегодня? И ехать мне совсем не далеко, но обязательно надо…

Меня, как по голове ударило, кричу:

— Да, да, не волнуйтесь скидки есть! Ждите у подъезда, машина серая Мазда будет у Вас минут через пятнадцать. За рулем девушка.

Приезжаю в Кузьминки, две тетки (видимо соседки) выводят из подъезда ветерана с костылем. Старенький, рот открыл, дышит тяжело, медали к земле клонят и пахнет от него, как пахнет от всех наших дедушек и бабушек. Пахнет уютом, старыми книгами, перьевыми подушками, детским мылом и часами-ходиками…

Едем в Сокольники. Разговорились. Павел Иванович рассказал, что там, у фонтана на лавочке его ждет старый друг Вадим, они воевали на одном фронте и каждый год встречаются уже лет пятьдесят.

Про скидку тоже поговорили и я подтвердила, что, да, диспетчер не обманула — скидка будет, не переживайте…

Припарковались и Дедушка заметался, не зная как быть, вначале костыль из машины выставить, или ногу, чтобы упереться?

Видно было, что из дома дед выходит очень не часто…

Вызвалась его проводить. Он испугался, что это скажется на цене, но от помощи не отказался.

Пришли к фонтану, прохожие улыбаются, дарят цветы, фотографируют с нами детей, а друга Вадима, что-то не видно…

Павел Иваныч заволновался, опустился на скамейку и принялся ему названивать.

Но все безответно. Трубку никто не брал.

Потом стал рыться в карманах, вытащил старинный женский кошелечек и спросил:

— Машенька, сколько я Вам должен? Вы поезжайте, а я посижу, позвоню, подожду еще.

Я говорю:

— Не переживайте, уберите деньги, может Вас обратно домой отвезти?

И дедушка неожиданно расплакался, как будто закашлялся:

— Я так и знал. Не дожил Вадик до 9-го мая. Не дожил. Не берет трубку.

Что же я теперь…?

Прохожие подходили к плачущему парадному ветерану, увеличивали его разношерстный букет, поздравляли, улыбались и шли дальше. Всем казалось, что старика растрогало внимание и военные песни…

Я порыдала вместе с ним и стала поднимать деда с лавочки:

— Вставайте, поехали к Вадиму. Где он живет?

Путь оказался не близким, друг жил, аж в Голицыно, но мне было уже все равно, хоть во Владивостоке.

Приехали, долго плутали, нашли дом, я кое как затащила деда на второй этаж. Стали звонить в квартиру, никто не открыл. Вышли соседи и сказали, что уже давно его не видели. Павел Иваныч начал задыхаться и я повела его на улицу, на воздух. Спустились на один пролет, вдруг сверху щелкнул замок и раздался сиплый голос:

— Паша, ты Куда? Я слышу, что звонят, пока встал с постели, пока дошел. Быстрее не получилось, спину прихватило. Прости, не поехал к фонтану, не смог, да и телефон куда-то задевался. Звонит, а где звонит?

Павел Иванович, стал еще сильнее задыхаться и заговорил глотая слова:

— Ты чего, я же ждал в Сокольниках, звонил, думал, что все… Подлец — ты подлец!

Поднялись в квартиру, пока я отыскала в баке с грязным бельем разряженный мобильник Вадима, они распили чекушку водки и мой дед попросил у друга денег на обратную дорогу.

Тут я и призналась, что не таксистка и ни копейки с них не возьму.

Когда уже стемнело, отвезла старика обратно в его Кузьминки, правда не бесплатно, гвоздики все же пришлось взять…

арка (как символ объединения Украины и России). Я бы, наверняка, оставил бы без внимания весь этот набор статуй и аллегорий, если бы не одна деталь, о которой мне недавно рассказал мой друг, старший научный сотрудник Киевского Института Электросварки им. Патона.

В начале 21–го века, кто–то из руководства Киева, решил зафигачить лампочки на эту самую металлическую радугу. Сделать красивое, еще, так сказать, красивей. Технологически, задача совсем не сложная. Монтажник–верхолаз, оснащенный мотком проводов, рулеткой, и дрелью, карабкается, меряет, сверлит и протягивает. Затем его коллега крепит лампочки и все подключает к электричеству. Однако, практически сразу же, возникли непредвиденные трудности. Радуга не сверлилась. Не то что бы совсем – сверла вязли в материале, перегревались и ломались одно за другим. К такому развитию событий готовы не были. Естественно, предполагаемый материал радуги, "нержавейка", достаточно вязкий, и опытный монтажник–верхолаз с дрелью, подготовился должным образом… Но за целую смену было сломано с десяток свёрл и толком не проделано ни одного отверстия.

Проектная документация на весь этот комплекс, пережила развал СССР, деление разных всесоюзных организаций по географическим и национальным принципам, давно затерялась в неведомо каких архивах, и разобраться из какого именно металла вываяна эта дуга окружности, не представлялось возможным. Подрядчик, занимающийся установкой лампочек, обратился в НИИ Патона (где и работает мой товарищ). К Радуге был отправлен лаборант с заданием наковырять хоть пару кусков для анализа.

Результаты комплекса тестов оказались слишком фантастическими. В связи с чем, решили повторить. Снова лаборант, снова кусочек радуги, и снова серия тестов. Новые результаты (практически повторившие первоначальные) повергли весь институт в благоговейный шок. Материал, из которого сделана радуга, оказался сплавом на основе титана. Его же применяли для изготовления прочного корпуса атомных подводных лодок. Стоимость, кстати, такого сплава, примерно такая же как и серебра.